Противоположные позиции по вопросу цели и эффективности этих санкций можно было бы подкрепить какими-то объяснениями. В противном случае, президент идет на риск, создавая впечатление, что он игнорирует волю Конгресса в угоду Москве.
После долгих разговоров мы, возможно, переходим к первым реальным конституционным дебатам по поводу позиции администрации Трампа: в понедельник вечером Госдепартамент объявил, что не будет вводить санкции против России, которые Конгресс подавляющим большинством одобрил в середине 2017 года.
Однако пояснения Госдепартамента имеют ряд логических упущений.
Вот что сказала пресс-секретарь Госдепартамента Хизер Науэрт:
“Сегодня мы проинформировали Конгресс о том, что этот закон и его реализация сдерживают продажи, осуществляемые российскими оборонными структурами. С момента принятия… этого закона иностранные правительства, по нашим оценкам, отказались от запланированных или объявленных закупок у российских оборонных предприятий на сумму в несколько миллиардов долларов”.
Представитель Госдепартамента добавила, что на самом деле необходимости в новых санкциях нет, “поскольку этот закон фактически служит сдерживающим фактором”.
Но здесь возникает несколько проблем.
Во-первых, целью введения законодательства было наказание, а не сдерживание. В Законе “О противодействии противникам Америки посредством санкций” в самом начале прямо говорится, что он должен “обеспечить контроль со стороны Конгресса и противодействие агрессии со стороны правительств Ирана, Российской Федерации и Северной Кореи, а также служить другим целям”. В этом законе говорится, что он предназначен для “противодействия” чему-то, а не для предотвращения чего-то. И хотя в нем указаны Иран и Северная Корея, в более широком смысле он был принят в качестве ответа на российское вмешательство в выборы 2016 года.
Вторая проблема заключается в том, что, даже если бы этот закон был эффективными сдерживающим фактором, он, похоже, не препятствует тем конкретным действиям, которые стали причиной применения санкций. Всего за несколько часов до того, как Госдепартамент обнародовал это заявление накануне истечения крайнего срока ввода санкций, директор ЦРУ Майк Помпео заявил, что Россия на самом деле не снизила усилия по вмешательству в выборы.
“Я не вижу существенного снижения их активности, — сказал Помпео в интервью BBC News. — У меня есть все основания полагать, что они будут и дальше предпринимать попытки и делать это, но я уверен, что Америка сможет провести свободные и справедливые выборы, [и] что мы нанесем ответный удар — достаточно жесткий, чтобы их влияние на наши выборы не было значительным”.
Другими словами, глава американской службы внешней разведки утверждает, что в 2018 году Россия снова попытается сделать то, что она сделала на выборах 2016 года, и что он “не видит существенного снижения их активности”. И после этого Госдепартамент объявляет о том, что нет необходимости вводить санкции, которые должны стать наказанием за эти действия, поскольку закон уже без того служит сдерживающим фактором?
Санкции нацелены главным образом против тех, кто ведет бизнес с российскими оборонными и разведывательными структурами, и рассчитаны на нанесение ущерба российской экономике. Госдепартамент утверждает, что зарубежные государства действительно отказались от таких деловых и коммерческих связей, столкнувшись лишь с угрозой ввода санкций. Но если глобальная задача состоит в том, чтобы воспрепятствовать вмешательству в будущие выборы, то согласно утверждению Помпео на самом деле этого не произошло.
Как отмечает редактор журнала Commentary Ной Ротман, несмотря на все разговоры президента Трампа о создании альянса с Россией, его администрация заняла по этому вопросу несколько жесткую позицию. Например, даже при том, что в понедельник вечером разыгралась драма, Министерство финансов готовилось опубликовать черный список богатых российских олигархов, связанных с президентом России Владимиром Путиным.
Однако нежелание Трампа подписать эти санкции, придав им силу закона, было совершенно явным – он заявил, что документ имеет «серьезные недостатки» и, видимо, подписал его только потому, что Конгресс мог легко отменить его вето. Его постоянные сомнения по поводу вмешательства России в выборы 2016 года лишь заставляют это решение казаться более удобным.
Противоположные позиции по вопросу цели и эффективности этих санкций можно было бы подкрепить какими-то объяснениями. В противном случае, президент идет на риск, создавая впечатление, что он игнорирует волю Конгресса в угоду Москве.
