Со времен Майдана и первого года войны враг вел себя почти открыто и брутально. Сеть была переполнена фантазиями на тему того, как они будут вешать украинцев, захватив Киев, Львов и другие города.
Те, кто пользуется услугами Киевского метрополитена, наверняка, слышали предупреждение, которое диктор читает в вагонах поездов. Он предостерегает от того, чтобы жертвовать деньги непроверенным благотворительным организациям и частным лицам, предлагая быть осмотрительными. Автору больше нравится не текст предупреждение, а тон, которым это сказано. Там интонация, наполненная сочувствием к бестолковым пассажирам, которые облегчают свои кошельки в пользу мошенников. А мошенники – парируют это предупреждение, считая, что свой процент пустоголового стада они найдут. Поэтому, разворачивают свои бумажки и начинают речь словами: “Мы – проверенная благотворительная организация”. Но вот когда пытаешься сфотографировать этого деятеля с бумажками, снабженными печатями, он ускоряется, стараясь стать к тебе спиной. Ну а кому пришлось видеть сценки общего сбора этих деятелей на конечной станции, то малейшие сомнения улетучатся, как утренний туман.
Тем не менее, народ у нас очень склонен к такого рода манипуляциям, и потому – несут свои деньги к целителям, лечащим художественным свистом, зажравшимся попам или вдруг образовавшимся апостолам, собирающим аншлаг в Палац Спорта. Это говорит о том, что очень большая часть людей не хочет включать мозг, а кто-то и хочет, но не знает, как это сделать. А если включил и стал искать ответы на интересующие вопросы, то часто не может понять, кого он читает или слушает.
В этой теме мы поделимся своими наблюдениями того, как за четыре года изменилась риторика нашего квалифицированного врага. Это интересно со многих точек зрения. Меняя методы работы, он косвенно подтверждает, что предыдущие способы воздействия уже не работают. Значит, он постоянно мониторит уровень подготовки целевой аудитории, чутко улавливая ее изменения. Мы меняемся, меняется и враг, тут уже работает диалектика, ничего на месте не стоит.
Итак, со времен Майдана и первого года войны, враг вел себя почти открыто и брутально. Сеть была переполнена фантазиями на тему того, как они будут вешать украинцев, захватив Киев, Львов и другие города. Многие даже писали о том, как они мечтают насиловать женщин и девушек, остальной части Украины, которая дала им отпор. Причем эти вещи выдавали “люди”, особо не скрывающие своих имен, а в их лентах можно было найти почти всю информацию для идентификации. Вменяемое государство быстро отследило бы этих лиц, ибо это – кандидаты в сексуальные маньяки и серийные убийцы. Они открыто проговаривают свои фантазии, которые преступник обычно прячет, а выставляет наружу только после поимки. Тут произошел обратный процесс. Внутренняя сущность РФ настолько деградировала, что скрывать свои животные наклонности уже нет смысла. Больные ублюдки стали авангардом Московии, уважаемыми людьми, которые дают интервью, и не стесняясь раскрывают суть своих психиатрических наклонностей.
Мало того, со времен совка армия все же имела некий фильтр, отсекающий от нее лиц с очевидными отклонениями психики. Причина проста – попадая в армию, это лицо рано или поздно получит доступ к оружию и боеприпасам, а это всегда “чревато боком”. Помнится, в моей части был случай брака десятка медкомиссий. Молодой боец, отслужив полгода и уйдя в караул на отдаленный от части пост – артсклады дивизии, где снимался эпизод “в старой крепости” культового совкового фильма “В зоне особого внимания”, оставил его и с оружием стал прорываться домой. По пути он застрелил трех человек (двух гражданских и милиционера), а потом у него кончились патроны и его задержали.
Последствия были двоякими. С одной стороны, в клубе части было проведено заседание военного трибунала, где его приговорили к расстрелу, а через время, на построении, довели приказ, в котором говорилось о его приведении в исполнение. А с другой стороны, ротный замполит сказал вещь, которая стала понятна только сейчас. Как-то он заступил дежурным по части и немного “принял на грудь”. Немного – это около бутылки шнапса. Дело обычное. Так вот, после принятия огненной воды, кроме всего прочего, он заметил, что таких парней (расстрелянного) не хватает в Афганистане. Мол, очень жаль, что его наклонности не были использованы на пользу.
Нынешняя РФ избавилась от этой двойственности, а маньяки стали востребованным контингентом, применение которому найдется хоть внутри РФ, хоть за ее пределами, в уже идущих и только планируемых войнах. Такая ситуация вызвана безнаказанностью, возникшей по итогам Второй Мировой Войны. Единожды выйдя сухим из воды, совок решил, что ответственность за военные преступления – не для него. РФ приняла эстафету, и Чечня стала маркером, который указал на идентичность сдохшего совка и оставшейся вместо него Московии.
Даже один этот аспект показывает антицивилизационность Московии, как территориально-политической сущности. Поэтому, РФ – враг не только нам, это враг цивилизации, а те, кто активно, пассивно или имитируя оппозицию, все же находится в орбите этого Молоха – враг, в персональном его выражении.
Но вот в сети этот враг уже существенно мутировал. Изначально хамоватый и брутальный, обещающий расправу руками своих десантников и спецназовцев, тон постепенно сник. Это произошло потому, что такой тон общения должен был запугать оппонента и ввести его в ступор. Но после того, как в Кубинку привезли десятки тушек десантного спецназа (из Донецка), а на кладбище Пскова были обнаружены целые поляны свежепокрошенных десантников (из-под Луганска), и пейзаж этим не ограничился, даже там поняли, что номер не прошел. Вместо страха такие угрозы стали вызывать смех, а в ответ на фотки крутых мачо стали присылать их же фотки, но уже размещенные на крестах могил. Пришлось менять методы.
Угрозы сменились настойчивыми попытками убедить в бесперспективности обороны. Мы уже несколько раз замерзали без их газа зимой. Наша промышленность уже умирала от разрыва связей с Московией. Европа уже не принимала наши товары. Нам уже никто, кроме Москвы не давал кредитов и прочее и прочее. Что характерно, когда кто-то находил время и по пунктам раскладывал противнику тупость его позиции, в резюме опять возникали маты и те угрозы, которые давно протухли.
В связи с этим приведу пример из личного опыта. Он прямо не касается перепалки с противником, но зато – замечательно показывает концовку этого мероприятия. Как-то на телефон поступил звонок с неизвестного номера, и с той стороны молодой мужской голос стал вежливо рассказывать о том, что он – сотрудник безопасности ПриватБанка и звонит по поводу сбоя системы. Поскольку автор профессионально сталкивается с подобными мошенниками довольно регулярно, то понял, что будет дальше, а потому решил подыграть, уточнив его имя и должность. Тот что-то рассказал и сказал, что моя приватовская карточка будет заблокирована.
Для того, чтобы этого избежать — надо сообщить пин-код и что-то еще. В ответ я ему заметил, что хотел бы это сделать, но никак не могу. Парень оживился и пообещал тайну вкладов и что он будет нем, как рыба, а потому подбодрил и посоветовал не стесняться. На это я ему ответил, что верю ему безоговорочно, только вот приватовской карточки у меня нет, и не было никогда. Столько матов подряд автор давно не слышал и с интересом выслушал всю тираду, чтобы оценить ее вес. Чудак закончил спич, но еще не бросил трубку и я ему посоветовал не расстраиваться, после чего сам нажал “отбой”.
Примерно то же самое демонстрирует и эта публика. Как только она понимает, что общается с намного более умным оппонентом, который владеет информацией о предмете на порядок больше нее, тон “мышыбратья” меняется – на: “вешать, резать, жечь”. Но даже тут уже никто не вспоминает спецназ, а сразу переходят к “ядерной пыли”.
Что характерно, на такой же алгоритм общения переходят и местные адепты тоталитарных сект, будь то “члены кружка престарелой эльфийки” или “свидетели прилета Карлсона, который живет на крыше”, все проходит в том же ключе. Вчера по Сети бродил скриншот одного из очень знаменитых пациентов именно такой палаты, где он писал о том, что его везде “забанили” и теперь он не может выдавливать гной так, как он это делал раньше.
