Офицерская служба, миротворческий контингент, руководство водолазами-подводниками – все это только часть того, что за свои неполные 39 лет успел погибший
Уголовное дело о гибели разведчика Максима Шаповала может зайти в тупик, а после длительного расследования скорее всего правоохранители заговорят о «российском следе». Соответствующее мнение на странице в Facebook высказал волонтер Алексей Мочанов.
Шаповал был не просто знакомым, но и давним другом, поэтому он как никто понимал все сложности и риски работе в Главном управлении разведки. Познакомились они во время подготовки программы «Храбрые сердца» и сразу нашли общий язык. Мочанов предполагает: подрыв авто не был случайностью: «Кому-то перешел дорогу, если кто-то решил его так громко и показательно устранить», — считает он. По его словам, Максим постоянно пытался избегать острых углов в разговоре и всегда относиться терпимо к сослуживцам.
Приходилось забывать о собственных амбициях, ведь каждый день ожидала большая ответственность. «Шевронов «разведка» с совами и летучими мышами не носил, смеялся из «расшифрованных» и «подписанных», которых во время войны развелось больше, чем было солдат на клапанах и регулировщиков на перекрестках», — вспоминает Мочанов.
Офицерская служба, миротворческий контингент, руководство водолазами-подводниками – все это только часть того, что за свои неполные 39 лет успел погибший. Его позиция всегда была достаточно прямолинейной, особенно, если дело касалось политики или войны: «С улыбкой реагировал на «люстраторов», готовых всех и все смешать с дерьмом. И все это — сидя на диване и обсуждая тех, кто на войне. Кто реально на реальной войне», — добавил волонтер.
У покойного разведчика осталась 4-летняя дочь и жена. Мочанов переживает за их судьбу, ведь не уверен в том, что виновных найдут и накажут: «Найдут или нет тех, кто тебя спланировано и цинично разорвал на куски? Вряд ли. Будут кричать про российский след», — подытожил он.
