"У некоторых американских президентов есть внешнеполитические доктрины. Другие склонны доверять интуиции. Для очень немногих их интуиция и есть их внешнеполитическая доктрина. Дональд Трамп, кажется, принадлежит к этому последнему и самому редкому типу", - пишут председатель Центра либеральных стратегий (Болгария, София) Иван Крастев и профессор Нью-Йоркского университета Стивен Холмс в статье для Foreign Policy.
Авторы полагают, что в наибольшей степени этот вызов касается России. “Существует упрощенное представление о том, что на данный момент намечаются разрядка и мирное сосуществование между США и Россией. Это идея, которая нуждается в незамедлительном пересмотре”, – говорится в статье.
Крастев и Холмс предлагают задуматься о возможных мотивах, стоящих за похвалами Трампа в адрес Владимира Путина в ходе предвыборной кампании.
“Подлизывание” Трампа к Путину, если использовать уничижительную фразу сенатора Джона Маккейна, следует понимать как способ добиться поддержки у разочарованных американских избирателей, считают авторы статьи. “В первую очередь, это показательно проиллюстрировало его готовность к радикальному разрыву со всем вашингтонским истеблишментом, как республиканским, так и демократическим”, – рассуждают они.
“Он сделал это, заявив о своем несогласии с некоторыми из центральных внешнеполитических установок выдвинувшей его партии, в том числе с идеей, что Россия является одной из главных угроз национальной безопасности страны”, – говорится в статье.
Превратив Путина из противника в партнера, Трамп имел в виду, что он может вновь утвердить мировое влияние Америки, отказавшись от отправки американских солдат за границу, пишут авторы. И на подсознательном уровне кандидат Трамп, возможно, также играл на туманных фантазиях его электората о том, что Путин является “белым христианином, воюющим с темнокожими мусульманами”, предполагают они.
“Чтобы что-то уяснить относительно возможностей и опасностей подобного двойственного подхода, полезно осознать, насколько близко позиция Трампа соотносится с путинскими установками в международных отношениях”, – считают Крастев и Холмс. Трамп противопоставляет “смелый стиль руководства Путина” не только “пассивности и осторожности Обамы”, но и “агрессивной склонности Хиллари Клинтон к вмешательству за рубежом”. При этом Трамп интуитивно ощущает – вполне оправданно, с точки зрения авторов – что Путин, скорее, является не неосоветским империалистом, а лидером в затруднительной ситуации, чьи кровопролитные вторжения за пределы российских границ, какими бы рискованными они ни были, являются, по сути, оборонительными.
Внешняя политика Путина отмечена, своего рода, агрессивным изоляционизмом. Его двумя руководящими принципами являются отстранение от международной системы и утверждение значимости России как игрока на мировой арене, говорится в статье. Эти два принципа также, как оказывается, влияют на парадоксальный подход к американскому влиянию, взятый на вооружение Трампом, полагают авторы.
“Трамп предлагает Путину не просто сотрудничество по ряду вопросов, в которых интересы двух стран пересекаются. То, что он предлагает вместо этого, является общей для них версией того, что пошло не так в мире после окончания холодной войны. По крайней мере, на словах он предложит возможность реакционного союза против космополитического либерализма и безродных глобалистов, повсюду подрывающих национальный суверенитет”, – говорится в статье.
“Но если мы более внимательно приглядимся к политическому потрясению 8 ноября, то увидим, почему общий для них антилиберализм практически ничего не сделает для того, чтобы уменьшить напряженность в отношениях между Россией и США”, – считают Крастев и Холмс.
“Прежде всего, бунт популистов, только что свергший американский политический истеблишмент, представляет собой именно тот вид нестабильности, подпитываемый чувством несправедливости, который пугает Москву больше всего”, – полагают они, считая подобное “ниспровержение” правящей элиты аналогией “цветных революций”, но с противоположным знаком.
“И, хотя у Путина есть все основания радоваться уничижительным высказываниям Трампа в адрес НАТО, у него не вызовет такого энтузиазма то, что Трамп настаивает на увеличении военных бюджетов всеми союзниками Америки до обещанных 2%”, – предупреждают авторы.
Во-вторых, выборы в США нанесли смертельный удар по основной версии, легитимирующей режим Путина на фоне ухудшающихся экономических условий в России. Согласно этой версии, все российские проблемы являются результатом глобального заговора либералов во главе с США с целью унизить Россию, говорится в статье.
“Но конец антиамериканизма, которому преждевременно радуются российские националисты, обещает стать началом дестабилизирующего кризиса внутри России”, – считают Крастев и Холмс.
“На более практическом уровне, избрание Трампа обязывает Путина полностью взять на себя хаос, посеянный им как в Сирии, так и на востоке Украины”, – поясняют авторы. То, что избранный президент выразил готовность предложить Путину больше простора для маневра на обеих аренах, значительно снижает внутреннюю политическую ценность обеих авантюр как источников национальной гордости, считают они.
“В-третьих, утверждение Путиным значимости России на международной арене зависело от его ведущей роли в бунте против спланированной в Америке глобализации”, – рассуждают авторы. Но самым заметным контрреволюционером во всемирной борьбе против либерального интернационализма вскоре станет президент США, фигура намного более мощная и достойная подражания, чем президент России, утверждают они.
После перерыва на обмен любезностями два самодовольных лидера могут слишком легко запустить механизм эскалации, оскорбляя друг друга, что может привести беспомощно наблюдающий за этим мир к катастрофе, которую никто, скорее всего, не планировал, заключают авторы.
