«Запретить» — рабочий инструмент, который разом решает множество проблем. Но этот инструмент способен перечеркнуть все демократические достижения одним махом. «Запретить» —легче, чем разбираться с проблемой демократическим путем. С другой стороны, легче — не значит лучше.
«Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать», — это известнейшее выражение принадлежит Эвелин Холл, оно впервые прозвучало в ее работе, посвященной биографии Вольтера. В этой фразе содержится отсылка к базовым принципам свободы слова, гражданского общества и демократическим принципам Нового времени. Однако даже в XXI веке фраза звучит как своего рода предостережение. Демократическое общество, предполагает, кроме прочего, свободу высказываться. Оно не определяет характеристики высказываний. Кто-то может быть зол на политическую систему, кто-то может любить ее неимоверно — эти люди имеют одинаковое право высказываться и привлекать сторонников своей позиции.
Одной из основополагающих проблем современных политических систем остается поиск консенсуса, объединение интересов различных групп, смягчение их противоречий. Авторитарные системы решают проблему поиска консенсуса весьма просто — в политической сфере разрешают все, что не запрещено. Тоталитарные системы вообще прекрасно справляются со своими проблемами — внедряют общегосударственную идеологию, плановую экономику и занимаются террором на всех уровнях в особо крупном масштабе.
Труднее приходится демократиям. Демократии по определению вынуждены искать ненасильственный способ разрешения противоречий и удовлетворения интересов различных элементов системы. Здесь и появляется тот камень, о который спотыкаются наследники советского полутоталитарного, полуавторитарного прошлого. По их мнению, запрет чего бы то ни было эффективно решает проблемы, в отличие от дискуссии и примирения интересов (которые, естественно, требуют гораздо большего количества времени и усилий). Возможно, с точки зрения практики это верно. Но верно ли это, если те же граждане стремятся поддержать демократическую систему своего государства?
С демократической точки зрения, в выборе между быстрым и эффективным запретом и медленным, сложным поиском консенсуса через обсуждение однозначно выигрывает поиск консенсуса. Дело даже не в том, что этот инструмент эффективнее. Дело в том, что если избрать другой инструмент, он повлечет за собой выбор в пользу прочих авторитарных инструментов и авторитарной системы в целом.
Здесь важно заметить, что авторитаризм сам по себе ничем не хуже и не лучше демократии. В теории он эффективен в кризисное время, с учетом сознательности правящих элит, и абсолютно бесполезен, если лидером авторитарного государства окажется кто-то, кому на развитие государства плевать. Вопрос лишь в том, в какой политической системе хотят жить граждане. Нельзя стремиться все запрещать направо и налево, чтобы экономить время и ресурс, но при этом оставаться свободным гражданским обществом демократической страны. И не получится в демократической стране все столкновения общественных интересов разрешать одним властным «запрещаю!».
Не так давно конституционный суд Австрии удовлетворил жалобу представителей Правой партии свободы, которые оспаривали результаты президентских выборов. Стоит заметить, что в ходе выборов (второй тур состоялся в мае нынешнего года) их кандидат Норберт Хофер проиграл сопернику Александру Ван дер Беллену с минимальным отрывом. В случае победы Хофер мог стать первым правым президентом в ЕС.
Притом что в результате выборов сам Хофер признал свое поражение, конституционный суд страны принял решение удовлетворить иск партии и объявить перевыборы в течение ближайших нескольких месяцев. Не факт, что имели место реальные нарушения в ходе выборов. Но Австрия слишком высоко ценит демократические принципы своей политической системы, чтобы ею рисковать. Намного проще и быстрее принять результаты прошедших выборов де-юре, и больше не тратить деньги на повторные попытки правых получить власть в отдельно взятом европейском государстве. Но демократия ценна именно тем, что между «проще» и «демократичнее» выбирают вторую опцию, даже если она сложнее, даже если на нее потребуется больше ресурса.
Демократия крайне неудобна, когда общество разбито на противоречивые интересы и стремления, когда поиск консенсуса подобен смерти. В то же время демократия требует работы не только внутри государственных институтов, но и в самом гражданском обществе. В теории гражданское общество соотносится с государством определенного типа – того, которое способно обеспечить основополагающие права и свободы гражданина. В результате гражданин получает право и свободу на самовыражение и участие в гражданских группах, объединенных определенными интересами, с целью реализации этих интересов независимо от сферы деятельности государства.
Так демократическое государство и гражданское общество балансируют друг друга и взаимно определяются. Понятие «гражданское общество» во всей своей полноте относится к демократиям, а демократии характеризуются существованием гражданского общества во всей его полноте. Для развития же гражданского общества требуются такие предпосылки: профессиональное или групповое сознание, готовность принимать участие в коллективных действиях с целью реализации общих интересов группы, готовность и стремление договариваться, ориентация на выгоду в результате социального взаимодействия.
То есть речь идет о том, что гражданское общество — это договор, реализация групповых интересов через мирную активность и опять же поиск консенсуса, а также поиск выгоды от взаимодействия с соперниками, противниками и недругами. Гражданское общество как одна из основополагающих характеристик демократической системы — это договор, а не запрет. Это переговоры и поиск точек соприкосновения, поиск взаимной выгоды, а не игра с нулевой суммой. Это полная противоположность тому, к чему привыкли наследники советской системы.
«Запретить» — это быстро и наверняка. Все равно, что пристрелить соседа, который мешает спать. Но это целиком противоречит принципам существования гражданского общества и демократической системы в целом. Проблема не в том, что кто-то выбирает инструмент запрета. Проблема в том, что инструмент запрета не может существовать одновременно с гражданским обществом и демократией. И здесь нам приходится выбирать, что важнее — шашечки или ехать, запрещать или пытаться с огромными усилиями разрешить противоречия с помощью шаткого консенсуса.
