Предварительные результаты российского поворота на Восток разочаровывают, пишет политолог, профессор Института исследований мира (Осло) Павел Баев.
Владивосток, которому перед саммитом АТЭС в 2012 году сделали дорогостоящую подтяжку лица, недавно принимал Восточно-экономический форум, где председательствовал Владимир Путин.
Его цель – подтвердить приверженность России тому, чтобы играть важную геополитическую роль в Азиатско-Тихоокеанском регионе и активизировать деловые связи с этой динамично развивающейся территорией. Предварительные результаты российского поворота на Восток, запущенного два с половиной года назад на фоне украинского конфликта, тем не менее, весьма разочаровывают. Объем торговли за это время сократился примерно на треть; кроме того, Москве не хватает способностей, чтобы разобраться с ключевыми проблемами этой чрезвычайно сложной задачи региональной безопасности.
Основным направлением усилий России было укрепление стратегического партнерства с Китаем, чтобы оно переросло в нечто близкое к союзу. Этого не произошло, и дружелюбие, которое демонстрируют Путин и председатель КНР Си Цзиньпин, едва ли может замаскировать взаимное разочарование.
Экспорт газа должен был стать новой прочной основой для партнерства, но реализация сделки, подписанной с большой помпой в мае 2014 года, была задержана, а вторая сделка – соединение газовых месторождений Ямала с Синьцзянем – была отложена на неопределенный срок. Газпром, российский газовый монополист, борется с падением цен и прибыли, и не может разработать проект, который сделал бы новые трубопроводы в Китай экономически эффективными. Пекин решил вместо этого вложить деньги в Ямал-СПГ, но вступление России на конкурентный рынок СПГ будет очень ограниченным, так что «стратегическое» значение этого плана больше состоит в награждении нескольких нечистоплотных олигархов, которые имеют прямые связи с Кремлем и являются мишенью для западных санкций.
Китайское руководство очень внимательно следит за траекторией российского экономического спада в попытке оценить стоимость ущерба жертвования модернизацией ради геополитических амбиций, на что Россия пошла, аннексировав Крым в марте 2014 года. Собственные геополитические амбиции Пекина сосредоточены на Южно-Китайском море, и он был весьма разочарован нейтральной реакцией Москвы на приговор Арбитражного суда в Гааге по этому делу.
Стремясь искупить свою нелояльность партнерству с Китаем, Россия согласилась принять участие в совместных военно-морских учениях в Южно-Китайском море в середине сентября, но боеспособность ее Тихоокеанского флота ослаблена разрывом договора с Францией на поставку двух десантных кораблей класса Mistral.
Пекин отказался направить делегацию высокого уровня на форум во Владивостоке, и это напомнило Москве о необходимости диверсификации своих связей с Азиатско-Тихоокеанским региона, так как ее зависимость от партнерства с Китаем стала слишком очевидной и односторонней. По данным российских СМИ, главная надежда теперь возлагается на встречи между Путиным и премьер-министром Японии Синдзо Абэ, который пришел во Владивосток с обещаниями инвестировать в обветшалую инфраструктуру Дальнего Востока. Тем не менее, спор о Южных Курилах будет оставаться камнем преткновения; Путин имеет ограниченное пространство для компромисса по этому вопросу.
Экономический спад является основным препятствием для взаимодействия России с Азиатско-Тихоокеанским регионом, где рост часто рассматривается в качестве основного критерия успеха; но важен также выраженный дефицит политического внимания. Путин не присутствовал на саммите АСЕАН в Куала-Лумпуре в ноябре прошлого года и не собирается идти на саммит в Вьентьяне, решив отправить туда премьер-министра Дмитрия Медведева.
Это отсутствие интереса вызвано плохим пониманием политической динамики в регионе и политики Китая в Кремле, который в своей озабоченности и планировании ориентируется прежде всего на Европу. Как это ни парадоксально, противостояние с Западом, вызванное конфликтом в Украине, только обострило эту озабоченность, потому что руководство России должно сосредоточить свое внимание на борьбе с предполагаемой угрозой у своих границ – и на гарантирование, что эвакуированные в Швейцарию и Лондон средства в безопасности и не станут предметом расследований случаев отмывания денег.
Стремление России играть ключевую роль в регионе может быть искренним, но декларации о пересмотре политических приоритетов остаются пустыми, а способности выполнить обещанное у страны нет.
