Эксперт не нашел в публичном дискурсе информацию о том, инициировала ли власть Украины проведение консультаций с государствами, подписавшими Будапештский меморандум.
Изменение ситуации безопасности в Украине, вокруг нее и в мире в целом, произошедшие из-за российской агрессии и ставшие ее последствием, наделили Украину императивным моральным и политическим правом инициировать новый Хельсинский процесс и проведение консультаций в соответствии с Будапештским меморандумом для обсуждения способов не только разрешения российско-украинского конфликта, но и нейтрализации новых угроз распространения ядерного оружия.
Таким мнением поделился в своей статье для ZN.UA доктор политических наук Виктор Котигоренко.
“Вопрос национальной безопасности Украины и восстановление полноты ее суверенитета, нарушенных российской агрессией, могут быть решены исключительно в координатах геополитической безопасности, но уж никак не в рамках “Трехсторонней контактной группы плюс 2″. На европейском пространстве эти координаты были согласованы в процессе подготовки и по результатам Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе и зафиксированы Заключительным Актом Совещания, который подписали главы 35 государств 1 августа 1975 г”, – говорится в статье.
Как отмечает Котигоренко, базовым параметрам Акта соответствовали заключенные после распада Советского Союза двусторонние договоры между Украиной и Россией, а также “Меморандум о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия” от 5 декабря 1994 г.
“Вместе с Россией его подписали Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, а также Соединенные Штаты Америки. Меморандум вступал в силу “с момента подписания”. Китай и Франция Меморандум не подписывали. Гарантии безопасности Украины они огласили Заявлением правительства КНР от 4 декабря 1994 г. и Декларацией Франции с сопроводительным письмом президента Ф.Миттерана от 5 декабря 1994 г. Особенностью текстов двух последних документов, по сравнению с текстом Меморандума, является отсутствие в них положения, что эти две страны “будут проводить консультации в случае возникновения ситуации, вследствие которой возникает вопрос относительно этих обязательств”, – говорится в статье.
По мнению Котигоренко, ныне в публичном дискурсе отсутствует информация о том, инициировала ли власть Украины проведение консультаций с государствами, подписавшими Будапештский меморандум, в связи с российской агрессией и фактами экономического давления, совершенными Россией относительно Украины ранее и совершаемыми до сих пор.
“Какие-либо попытки оправдать отсутствие соответствующих инициатив, в том числе не мотивированными по сути объяснениями, что Меморандум якобы не является международным договором и поэтому не имеет юридически обязующей силы, не могут быть убедительными. Столь же неубедительными будут и ссылки на англоязычную версию названия документа, где употреблено словосочетание security assurances, а не security guarantees. Первое в переводе ближе к украиноязычному “запевнення щодо безпеки”, в отличие от второго, которое переводится именно как “гарантии безопасности”, или “безпекові гарантії”. Какими бы ни были тонкости перевода, они никоим образом не опровергают обязательств подписантов Меморандума проводить консультации относительно взятых ими на себя обязательств”, – говорится в статье.
