Понятно, что в антитеррористических законах РФ нет прямого указания на оппозиционную деятельность.
Речь идет о том, как они будут применять эти законы, а настроение у них, конечно… Я бы его назвал настроением отчаянья.
Принимаются очень серьезные усилия для стабилизации ситуации, но не меняется главное — это экономическое и политическое положение. И этот жест отчаянья связан с тем, что ничего не помогает. Это значит, что Кремль готовится к репрессивной модели отношений с обществом. Есть несколько регионов, где обстановка очень напряженная. И никакие действия не помогают. Ничего не помогает.
Пропагандистская компания перестала действовать. Она превратилась в свою противоположность. Люди не просто больше не верят, все эти потоки лжи их в большей степени только раздражают.
А Кремль не видит выхода, никакого – ни хорошего, ни плохого. Поэтому готовится к диапазону репрессивных действий.
Значение антитеррористических законов — чисто психологическое. Оно вызовет шквал протестов и резкое повышение напряженности. Думаю, что первое же применение любого из этих антитеррористических законов будет к людям, которые будут говорить, что им нечем кормить своих детей. Это классическая предреволюционная ситуация. Поведение власти тоже классическое: она пытается сдержать протесты лобовым и очень примитивным способом.
А надо восстанавливать экономику, а для этого нужно решить политические проблемы, срочно выводить войска из Украины, Крыма, восстанавливать испорченные отношения из Западом. На это потребуется много времени, но начинать надо сейчас. Необходимо прекратить провокационные действия, по существу, по всему миру. Необходимо уходить из Сирии. Применение Россией фосфорных бомб там — это же нарушение всех международных отношений и конвенций. Это приведет еще к одному поводу для трибунала.
Но Кремль не готов, он боится включать заднюю скорость. Сейчас самим сильным и провоцирующем фактором является он сам. Даже принятие этих законов — это провокация и запугивание граждан. В ситуации, когда людям нечего есть, им не хватает зарплаты, а они видят, как власть при всем этом остается благополучной и продолжает воровать, это самое что ни на есть провокация.
Все тоже само было и перед революцией. Минимальные перебои со снабжением привели к протестам, которые превратились в вооруженное противостояние. Ясно, что когда начнут протестовать большие массы людей, никакая Национальная гвардия не поможет. Военные массово будут отказываться выполнять преступные приказы и начнут переходить на сторону протестующих… Все, как было на Майдане.
Я помню, когда на Майдане появилось оружие у защитников Свободы, я сказал, что Януковича через три дня не будет в Украине.
Он убежал через два дня.
Оружие у протестующих в любом городе России окажется через сутки, после начала противостояния.
Путину придется решать проблему, куда бежать. Януковичу в этом смысле повезло больше, ему хоть было куда бежать. А вот куда бежать Путину — я не понимаю. Это значит, что сценарий Муаммара Каддафи приближается. Не хватает только того, что он сделал перед тем, как его разорвали на части. Это побомбить несколько городов. То, что сейчас в шутку называют “побомбить Воронеж”. То есть, выступить против граждан.
Ситуация ка-таст-ро-фи-чес-кая. Тут нужны смелые политические решения: отказ от упертости и уже совершенных преступлений. Вариантов больше нет. Эти законы только провоцируют протесты, это очевидно. Менее всего они будут выполнять ту роль, для которой предназначены.
Все безусловно, закончится трагедией.
Константин Боровой
российский предприниматель и политик
