Вряд ли какая-либо иная тема так сильно сплачивает россиян, как память о Второй мировой войне, которую в России называют Великой Отечественной, но это и неудивительно с учетом чудовищных преступлений немецких оккупантов против мирного населения и невероятной жертвы, которую пришлось принести Советскому Союзу человеческими жизнями в борьбе с гитлеровской Германией, пишет обозреватель немецкой газеты Frankfurter Allgemeine Райнхард Везер.
Самым главным памятным днем в стране является не годовщина нападения Германии на СССР 22 июня (раньше она полностью отсутствовала в официальном календаре), а День Победы, который празднуют 9 мая. “Но теперь политическим смыслом пытаются зарядить и день 22 июня, – отмечает автор. – В нынешней риторике российских властей актуальный конфликт с Западом становится естественным продолжением той войны, и власти официально проводят прямую линию между сталинским СССР и сегодняшней Россией”.
Президент Путин ясно дал понять это в выступлении перед Госдумой в среду, обвинив западные страны в миллионах жертв той войны, поскольку те якобы предпочли “политику сдерживания СССР” сотрудничеству с ним. Таким образом он косвенно сослался на предысторию пакта между Сталиным и Гитлером 1939 года. Тогда, напоминает Везер, переговоры о сотрудничестве Советского Союза с западными державами провалились после того, как Сталин потребовал право прохода для Красной Армии через Польшу. Как и в советской историографии, пакт Сталина и Гитлера официально оправдывается в России тем, что после провала упомянутых переговоров у СССР не было иного выбора.
Критическим точкам зрения на советскую политику в преддверии войны и события во время нее в России больше места нет – их сразу же называют “фальшивками” и “переписыванием истории”. Не далее как в среду, передает Везер, государственное новостное агентство РИА “Новости” опубликовало комментарий о том, что на основе “новой, прозападной версии истории Второй мировой войны” готовится “обоснование необходимости начала против России новой тотальной войны”.
“Между тем в сознании народов Белоруссии и Украины Вторая мировая присутствует так же, как у россиян, но только акценты там другие, – полагает автор. – Если в Белоруссии о войне вспоминают по старым советским шаблонам (…), то на Украине после революции на Майдане 2014 года политическое руководство страны пытается придать памяти новые формы”.
На Украине – в отличие от России – события военных лет представляются в СМИ отнюдь не в черно-белом свете: там освещают и то, насколько хаотично действовало советские руководство в первые недели войны, и то, как партийные функционеры бежали со своим имуществом из зоны боевых действий, как советские спецслужбы во время отступления Красной Армии, не обращая внимания на остававшееся мирное население, проводило политику выжженной земли, как во многих местах люди поначалу приветствовали немецкие войска, поскольку видели в них освободителей от большевистского террора, и как советские войска, возвращаясь на бывшие в оккупации территории, коллективно записывали все местное население в коллаборационисты, говорится в статье.
В среду, как добавляет автор, в “Украинской правде” была опубликована статья, в которой выражено мнение, что советско-немецкая война была для украинцев “чужой войной”, которую “вели два врага Украины”. “Эта точка зрения пока что, кажется, не пробилась, но она отлична показывает направление, в котором на Украине движется восприятие той войны”, – подытоживает Везер.
