Евросоюз снял санкции со 170 белорусов, в том числе с президента Беларуси Александра Лукашенко. Мотивы этого решения, и чем оно грозит белорусскому лидеру, пояснил российско-американский историк Юрий Фельштинский.
Александр Лукашенко, безусловно, диктатор. Двух мнений здесь быть не может. Но он не единственный диктатор в мире и, наверное, не самый страшный. Уверен, найдутся люди, которые будут аргументированно утверждать, что он — самый мягкий диктатор из ныне живущих, что жертвы его режима исчисляются единицами, а его страна не погрязла в гражданских войнах и массовом терроре, как многие другие.
Тем не менее Лукашенко-диктатор создавал для Евросоюза потенциально опасную ситуацию, так как больше всего на свете Европа боится диктаторов. Слишком дорогую цену она заплатила за попустительство диктатур и национализма в преддверии Второй мировой войны.
В современной Европе есть две суперсилы: Россия и Евросоюз. С точки зрения военной силы тоже две: Россия и НАТО. Нынешнее российское правительство в лице высших офицеров ФСБ, управляющих государством, ставит перед собой несколько сверхзадач. Те, что имели отношение к внутренней ситуации, в целом разрешены. Власть в России захвачена ФСБ. Россия полностью контролируется засевшей в Кремле хунтой, состоящей из бывших и нынешних руководителей российских спецслужб. Свободная пресса задушена. Избирательная система узурпирована. Политическая оппозиция ликвидирована. Рыночная экономика функционирует настолько, насколько это соответствует видению, пониманию и квалификации и выгоде кремлевских узурпаторов.
Внешнеполитическая программа узурпаторов только сейчас начинает формулироваться. Основная проблема российского правительства заключается в том, что для глобальной внешней экспансии нужна не только армия, но и идеология. Однако Кремль оказался не в состоянии эту идеологию сформулировать. От советской коммунистической идеологии пришлось отказаться, потому что монополия на эту идеологию принадлежит обанкротившейся Компартии, претендующей на политический контроль над всеми, в том числе над спецслужбами. Провозгласить же фашистскую идеологию открыто невозможно из-за скомпрометированности фашистов, причем идеологию фашизма открыто использовать в России Путину мешает не собственно фашистская идеология, которую он полностью разделяет, а тот факт, что и она потерпела историческое поражение: Германия проиграла мировую войну.
Создать новую, незапатентованную ранее идеологию очень трудно. Поэтому российское руководство сталкивается с проблемой лингвистического характера: “русский мир”, “русский ген”, “новый мировой порядок”, “патриотизм” — всё это жалкие бессмысленные потуги Путина насадить фашизм, заменив его другим словом. Но к несчастью Путина в идеологии настолько много зависит от терминов, символов, штампов и лозунгов, что в какой-то момент ему всё равно придется назвать вещи своими именами. Советским гимном, Красным знаменем, обращением “товарищ” и информагентством ТАСС тут не ограничиться.
Во внешней политике перед Путиным, как руководителем современной России, стоит несколько сверхзадач. Некоторые относятся к простым, а потому разрешимы военным путем. Например, захват территорий соседних стран. Начиная с 2008 года, Российская метрополия поглотила Абхазию, Южную Осетию и ряд украинских регионов (Крым, Луганскую и Донецкую области). Вместе с никем не признанной Приднестровской молдавской республикой, к которой в военную кампанию 2014-2015 годов Россия безуспешно пыталась пробить “сухопутный коридор” через Украину, речь идет о примерно 60 тыс. кв. км территорий с 7 млн населением.
Реализации более широких планов российского правительства мешают сегодня Евросоюз (как политическая структура) и НАТО (как военная). Соответственно, цель российской внешней политики на современном этапе заключается в расколе Евросоюза и НАТО. Политически это достижимо, как видится из Кремля, через усиление националистических, а потому центробежных движений в Евросоюзе, прежде всего во Франции, где Кремль активно и открыто поддерживает “Национальный фронт” Марин Ле Пен. Последняя выступает за выход Франции из Евросоюза и НАТО. Одновременно Москва делает ставку на правых политиков и националистические движения в Венгрии, Словакии и Болгарии и подкупает или покупает европейских лидеров, таких как бывший премьер-министр Италии Берлускони и бывший канцлер Германии Шредер.
Политическое давление на Евросоюз и НАТО Кремль подкрепляет военным. Вскоре после вторжения в Украину российская армия начала проводить учения во всех регионах Российской Федерации, наращивать группировки своих войск вдоль российско-украинской границы, в оккупированном Крыму и Калининградской области, проводить буквально ежедневное тестирование прочности воздушных и морских рубежей всех своих соседей (в том числе не входящих в НАТО Швеции и Финляндии), США и даже не граничащей с Россией, но являющейся членом НАТО Великобританией.
Своими действиями российские власти спровоцировали дискуссию по вопросу о том, будет ли НАТО защищать своих членов в случае российской агрессии, в частности, станет ли НАТО защищать бывшие советские республики, входящие в НАТО. К этому времени уже стало понятно, что НАТО не будет защищать жертв российской агрессии, в НАТО не принятых. Одновременно жителей потенциальных жертв агрессии опрашивали, готовы ли они умереть за свою страну в случае нападения России; граждан западноевропейских государств — готовы ли они умирать за свободу, например, стран Балтии; а граждан России — готовы ли они умереть по приказу своего правительства.
Понятно, что большая часть опрошенных нигде, кроме России, умирать не соглашалась. Тем не менее руководство НАТО сумело донести до Путина, что российская экспансия против любой входящей в НАТО страны будет означать начало войны против НАТО со всеми последствиями.
С 30 сентября 2015 года Россия, не отводя 40-тысячную армию, сосредоточенную на российско-украинской границе, открыла Ближневосточный фронт и ввела “ограниченный контингент” своих войск для участия в гражданской войне в Сирии на стороне президента Асада. Перспективы раскола НАТО на этом участке фронта казались Путину более радужными из-за надежд на вовлечение в сухопутную войну в Сирии Турции, являющейся членом НАТО. В военном и политическом отношениях Турция, безусловно, самый уязвимый член Североатлантического Альянса из-за риска создания независимого курдского государства. Последнее неизбежно будет претендовать на ряд районов Турции, где проживают курды. Поэтому вмешательство России в гражданскую войну в Сирии имело основной своей целью втягивание Турции в военный конфликт и исключение Турции или выход ее из НАТО. Одновременно Россия навязывала себя как партнера на мирных переговорах по урегулированию неразрешимого в краткосрочной перспективе сирийско-курдско-турецкого конфликта.
На этом фоне заваленный многочисленными проблемами Евросоюз не мог позволить себе и далее игнорировать Беларусь и подвергать Лукашенко санкциям, толкая его таким образом в объятия Путина. Фактически полное снятие санкций с Беларуси и ее руководства — это попытка Евросоюза перетянуть Лукашенко на свою сторону в конкурентной политической борьбе с Россией. Тем не менее, снятие санкций с Беларуси может оказаться не концом проблем Лукашенко, а их началом. Если Лукашенко свернет на действительно демократический путь (во что трудно поверить), он потеряет власть на очередных выборах. Если он пойдет на открытый политический союз с ЕС, он будет свергнут Россией.
От поведения Лукашенко здесь в любом случае не много зависит. Россия только приступает к реализации своей агрессивной внешнеполитической программы, и оккупация и аннексия Беларуси является только вопросом времени. Можно даже предположить, что аннексия Беларуси Россией — это лакмусовая бумажка, пролог начала очередного витка развязываемой Россией мировой войны. Последнее, что нас будет интересовать в этот момент — останется ли Лукашенко управлять территорией, когда-то называемой Беларусью, или же главой Белорусской республики в составе Российской Федерации станет другой человек с не менее белорусской фамилией.
