Воины АТО как добровольцы, так и гвардейцы, формально не являются участниками боевых действий.
Перспективы осудить всех виновных в преступлениях против Украины если и не похоронены, то отложены надолго. Хотя после расстрелов на Майдане 18-20 февраля 2014 Виктору Януковичу пообещали скамью подсудимых в Гаагском трибунале. Приговоры в Гааге окончательны и не подлежат обжалованию даже в пресловутом Басманном суде Москвы. Там же украинское общество хочет видеть Владимира Путина. Однако вряд ли увидит.
Активисты Facebook чуть ли не ежедневно с начала российской агрессии собирают и выкладывают на своих страницах факты, которые должны быть добавлены в копилку доказательств вины российского президента. Компетентные эксперты пишут о Гаагском трибунале для Путина как о свершившемся факте, и процесс начнется если не в ближайший понедельник, то первого числа следующего месяца. Но в Администрации Петра Порошенко вылили на всех оптимистов ведро ледяной воды: никого из наших врагов в Гааге не будут судить.
Так, в конце февраля 2015 украинский парламент большинством голосов (кроме, конечно, фракции оппозиционного блока) принял проект заявления №1887. Адресовали документ Международному уголовному суду (МУС) и начали ходатайствовать о признании Украиной юрисдикции этого суда. Это нужно, чтобы Украина как государство, подвергшейся агрессии, могла судиться против России как агрессора и лидеров террористических ДНР и ЛНР за совершенные военные преступления и преступления против человечности. Признание юрисдикции открывает Украине путь, которым можно и нужно вести врагов в Гаагу под трибунал. Но на этой неделе, то есть – почти через год, заместитель главы АП юрист Алексей Филатов заявил: путь этот закрыт для Украины в среднесрочной перспективе.
Не удастся привлечь в Гаагу и экс-президента Украины Виктора Януковича, даже заочно. Поскольку в ноябре 2015 года главный прокурор МУС Фату Бенсуда заявила: 18-20 ноября 2014 году на Майдане в Киеве преступлений против человечности совершено не было. Имело место лишь неправомерное применение силы против гражданского населения. А это – внутренние проблемы Украины. Судите “беркутовцев”, их руководство и тогдашнее руководство страны по своим, а не международным законам. Бенсуда уточнила вывод: не хватает информации, подтверждающей распространенный или систематический характер действий. Расстрелы на Майдане, искалеченные люди и сфальсифицированные дела – не тот критерий, по которому Гаага определяет понятие “преступления против человечности”.
Украинская зимняя революция 2013-2014 годов создала прецедент, который потом повторился уже на примере АТО. По Конституции, источником власти является народ, и народ сверг узурпаторскую власть, которая не соответствовала его требованиям. Но мирная акция протеста с требованием отставки правительства и возвращения к европейскому курсу привела к прямому силовому противостоянию. “Беркутовцы” публично издевались над казаком Михаилом Гаврилюком, водя его голым по морозу. Но и повстанцы бросали в бойцов коктейли Молотова, превращая людей в живые факелы, что тоже зафиксировано. Поэтому юридически очень сложно обвинить “беркутовцев” за совершенные преступления – и закрывать глаза на то, что активисты тоже совершали преступления, предусмотренные Уголовным кодексом.
Почему казак Гаврилюк – потерпевший, а боец ”Беркута” – нет? Участники Революции Достоинства знают, почему. Но Фемида должна быть беспристрастной. Или судить “джедая” и “штурмовиков империи” в соседних залах и признать право первой на самооборону, а второму дать срок. Или – закрыть глаза на действия обоих – от юридического греха подальше.
С АТО все гораздо сложнее. Потому что линия столкновения уже не проходит по улице Грушевского в Киеве, а растянулась на 400 с лишним километров, разделив Донбасс на две части и превратившись в полноценную линию фронта. Все бы ничего, потому что мир знает, кто на кого напал и кого надо наказать. Понимают это и чиновники в МКС. Проблема в том, что АТО не называется войной.
Это, по словам Филатова, означает: воины АТО, защитники украинской государственности, как добровольцы, так и гвардейцы, формально (!) не являются участниками боевых действий. По крайней мере, в Гааге их таковыми не считают. Трибунал в Нюрнберге стал возможным, потому что Германия официально объявила войну европейским государствам и Советскому Союзу, и нацистов судили за военные преступления. Формат же АТО позволяет посадить на одну скамью подсудимых “ополченца ДНР” и … бойца ДУК “Правый сектор”. Это – неправильно. Но ради такой неправильности Путин и начал именно “гибридную” войну.
Например, взятый в плен сепаратист – потерпевший. Потому что его незаконно лишили свободы. Законным его пленение делает, как ни прискорбно звучит, только официально объявленная война. В таком случае он как солдат воюющей армии подпадает под Женевскую конвенцию. С ним как с пленным надо обращаться надлежащим образом. То же самое касается и наших пленных. Хотя есть множество шокирующих фактов пыток и массовых расстрелов, Гаага все равно не признает это преступлением против человечности. Ведь формально – опять это слово! – война на Востоке Украины упорно трактуется Кремлем как внутренний конфликт. В каком именно украинская сторона нарушает права жителей Донбасса на самоопределение. То же самое касается Крыма. Не зря в своем свежем интервью Путин подчеркнул: Россия лишь поддержала волеизъявление крымчан отделиться от Украины, спасаясь от мести радикальных националистов.
Поэтому заявления о том, что видели мы Путина в Гааге, стоит пока придержать. Проиграет на Донбассе тот, кто первым назовет АТО войной официально, на дипломатическом уровне. Ведь именно этот человек будет говорить языком агрессии. По крайней мере, так будут трактовать это прокуроры в Гааге. Вот почему Путин умрет, так и не попав на скамью подсудимых. Когда это будет? Спросите в Facebook, там все знают.
