Они готовы идти в наступление, хотя новую технику и вооружение видят только в выпусках новостей; считают, что лучше погибнуть в бою, а не от "Градов" и минометов противника, оставаясь на нынешних позициях.
Они хотят воевать под началом опытных командиров, а не выполнять приказы необстрелянных генералов. Офицеры и рядовые, которые вернулись из зоны АТО и все еще несут службу на передовой, рассказали “Апострофу”, каких событий на Донбассе ждут в 2016 году, и как, по их мнению, можно было бы завершить войну, конца которой пока не видит никто.
Какого развития событий на Донбассе ждут бывшие и нынешние бойцы АТО?
Вызываю огонь на себя
Боец с позывным Егерь после легкого ранения недавно был выписан из госпиталя домой, но засиживаться на мирной земле не собирается — в ближайшее время хочет вернуться в свою роту, на передовую. Подстрелили Егеря ночью, когда он вместе с еще одним бойцом вызывал огонь противника на себя.
Командир его роты, позывной Койот, говорит, что такая тактика на передовой — не редкость. “Если подразделение крепкое, а соседнее начинают валить, пацаны выходят и пытаются привлечь внимание противника любыми способами, могут открыть стрельбу или просто сидят и ждут, когда по ним начнут вести огонь”, — рассказывает он “Апострофу”.
Егерь свое ранение заработал, пока его побратимы занимали позицию. “Выманили артиллерийский огонь на себя, стояли в чистом поле, чтобы пацаны в это время смогли окопаться. В течение 20 минут мы получили одного убитого и двух раненых. Я хотел сворачивать операцию, но мне сказали, что позицию заняли. У меня пацаны — огонь, красавчики”, — с гордостью говорит Койот.
Сейчас от его роты до ближайшего расположения противника — всего 180 метров. “Тепловизоров не хватало, было такое — выходишь с позиции с инфракрасным прицелом, яркой красной лампочкой, чтобы увести внимание от важной позиции, которую опасно терять, отходишь на 5-10 метров от нее, побыл минуты три мишенью и свалил себе на позицию, чтобы противник вел огонь в сторону”, — поясняет свои военные хитрости Койот.
Егерь на вопрос “Апострофа”, стоит ли так отчаянно и часто рисковать своей жизнью, отвечает, что ни о чем не жалеет. “Потому что я люблю свою Украину, в моей Украине сволочей нет”, — говорит он. Боец очень хочет, чтобы война в следующем году закончилась, а для этого, считает он, надо воевать радикальнее, хотя в его случае более радикальную тактику придумать сложно.
“Ни одну войну договорами не выиграли, так что надо нашему руководству быть решительнее, — уверен Егерь. — Чтобы война закончилась, надо воевать, а не сидеть и ждать”. Он считает, что на войне мелочи крайне важны, так же, как и в мирной жизни, когда кто-то пеняет на правительство, а сам не способен донести бумажку до урны. Своего командира, как и многие другие бойцы, очень уважает и считает, что если бы другие сделали столько же, война бы уже закончилась.
Койот уверен, что готовность прикрывать друг друга на передовой ради высших целей — это нормально. Он рассказывает о двух уже демобилизовавшихся бойцах, которые сразу его предупредили — если увидят, что задели растяжку, будут накрывать ее собой ради спасения остальных: “У них была иерархия — первым всегда идет тот, кто больше хочет собой пожертвовать. Они — молодцы. И таких людей (на фронте, — “Апостроф”) много”.
Выдержка времен СССР
Готовность к самопожертвованию, пожалуй, пока остается самым эффективным оружием украинских бойцов. Со многим другим на фронте по-прежнему большие проблемы. Многие из собеседников “Апострофа” в наступившем году в первую очередь хотели бы увидеть, как меняется неповоротливая управленческая система армии.
“Думаю, я выскажу мнение всех в нашем подразделении: мы два года воюем, а система не поменялась, — говорит Вадим, военнослужащий части специального назначения. — Для нас важны организация боевой подготовки и воплощение ее в жизнь, потому что мы стоим на месте еще со времен Советского Союза. На нашем уровне изменения есть, но пока протолкнешь эти документы наверху, бюрократия полностью стопорит прогресс. Хотелось бы от государства понимания того, что творится в низах. Да, за день ничего не изменится, но нужен кто-то, умеющий лоббировать и проталкивать документацию, которая нам сейчас необходима”.
Войну нынешними силами и средствами выиграть нельзя, уверен Вадим, тут нужна, в первую очередь, политическая воля на государственном уровне. “Если стоять на месте, война не закончится никогда. Если наступать — да, будут потери, понятно, без этого никак, но если задействовать только силу — это тоже не выход. Все должно быть в комплексе, — говорит он. — А то пошли бойцы в наступление, а тебе через пять минут говорят — надо остановиться, закрепиться”.
Командир роты с позывным Койот уверен, что из-за постоянного “стояния” линию фронта сдвинуть очень тяжело, бойцы привыкли к нынешнему положению вещей, но воевать можно разными методами, тактическими действиями, к примеру, “копать в сторону противника” и создавать давление на определенном участке фронта, занимать позиции, не сделав ни одного выстрела.
Кардинальных решений от командования ждут и в батальоне территориальной обороны Сумской области. “У нашего руководства нет конечной точки, — описывает военнослужащий Александр главную, по его мнению, проблему. — Мы бегом бежим, но не знаем, что надо, допустим, бежать 3 тыс. км, и тогда можно было бы рассчитывать свои силы. Надо знать, чего ты хочешь: наступать, отступать, сдаваться. Имеет место неопределенность”.
Многие военнослужащие, с которым пообщался “Апостроф”, уверены, что нужно полностью менять военную верхушку, потому что все, чего удалось пока добиться в ВСУ — это, разве что, нормального снабжения армии продуктами, а одежда, техника, вооружение остались на уровне полуторагодичной давности, а то и времен СССР. Если бойцам нужно бежать этот военный марафон, они должны чувствовать поддержку, уверен Александр. “А если он бежит и знает, что ему никто глотка воды не подаст, то надежды его тают. Хотя пока боевой дух есть, хлопцы готовы выполнять задачи. Основная масса тут — нормальные патриоты”, — говорит он.
Еще один военнослужащий из зоны АТО также уверен, что личный состав должен чувствовать, что родина (и командование) о них беспокоятся. Но пока эта забота, по его словам, видна только по телевизору. “Там все красиво, говорят, что мы все получаем, но где техника в частях, где все это?” — говорит он. “На шишариках (ГАЗ-66, — “Апостроф”) воевать сложно, не говорю, что невозможно, но сложно”, — вторит военнослужащему командир роты с позывным Койот.
Даже форма, о наличии которой рапортуют в ВСУ, на самом деле, не выдерживает никакой критики — зимняя она только на бумаге, но на морозе стоять на передовой в такой одежде просто невозможно — слишком плохого качества. Мало того, что подразделения не получают новую технику, так еще и латать старую приходится в очередной раз с помощью волонтеров.
Герои на бегу
Командиры, которые воюют в зоне АТО уже многие месяцы, хотели бы увидеть совсем другие критерии подбора личного состава. Некоторые выступают за контрактников, а мобилизованных считают пустой тратой времени и денег, ведь военнослужащего, подписавшего контракт, можно обучить один раз и потом просто нарабатывать его опыт. Койот уверен, что перехитрить противника несложно, для этого нужны офицеры, которые не будут бояться выезжать на передовую и оценивать обстановку для дальнейших боевых действий.
Еще одним важным элементом в новом году он хотел бы видеть адекватную популяризацию ВСУ среди населения, ведь “армия, в которую гордо идут умирать, уже никому не нужна”. “Героическая смерть на бегу и так приложится, — говорит Койот. — Армия должна стать престижной. Если сейчас не можете дать оплату, дайте льготы”. Не только льготы, но и забота о личном составе после возвращения домой должна стать для ВСУ приоритетом, считает командир, ведь небоевых потерь сейчас почти в два раза больше, чем боевых, а значит, с бойцами должны постоянно работать психологи, которые пока на передовой скорее исключение, чем правило.
Война, по его мнению, должна быть интерактивной. К примеру, можно оснастить тех, кто участвует в специальных операциях, камерами GoPro, чтобы офицеры потом могли проанализировать действия бойцов и сделать выводы из ошибок, для этого не нужно больших финансовых вливаний, а польза будет налицо.
По мнению одного из военнослужащих, в зоне АТО по-прежнему нет единой концепции противостояния российской и сепаратистской пропаганде. “Надо менять мировоззрение населения на той стороне, — уверен боец. — И как минимум заглушить сигнал (антиукраинских СМИ, — “Апостроф”)”. Он вспоминает, как его подразделение в прошлом году находилось в Сумской области возле небольшого населенного пункта. Единственная антенна, которая была у местных жителей, ловила только российский Первый канал. Теперь боец служит в Донецкой области, там, где стоит его часть, в эфире — казацкое радио. “Самый главный элемент — мирное население, вот мы заходим в магазин, а нам плюют (в спину, — “Апостроф”). Падает моральный дух, воевать за кого? Половина настроены, как, помните, было в “Свадьбе в Малиновке” — власть поменялась, шапки поснимали. Считают: флажок днровский припрячем, пацаны придут, достанем, А пока пускай украинский висит”, — говорит он.
Многие также озвучивают проблему пьянства среди военнослужащих. Решать этот вопрос должна ВСП (военная служба правопорядка), а не командиры, задача которых — воевать, а не ловить и наказывать тех, кто запил или “встал на лыжи”, говорят собеседники “Апострофа”.
Все только начинается
Те, кто уже вернулся из зоны АТО домой, разделяют надежды и ожидания военнослужащих. Владимир Бородавка, позывной Кардан, один из “киборгов” 95-й бригады, согласен с тем, что все хотят наступления мира. “Хочется, чтобы (в новом году) хлопцы не гибли, возвращались домой живыми”, — говорит он “Апострофу”. Одной из главных проблем в армии он видит отсиживающихся в штабах генералов и считает, что их надо менять на опытных командиров, которые побывали в серьезных боях. Если призовут, Владимир готов снова идти служить.
Другой “киборг” из этой же бригады, Дмитрий Крикун, позывной Амур, возивший бойцов в ДАП и обратно, уверен, что врага из страны надо выгонять и возвращать территории. Хотя верхушка командования, да и руководство страны, по его мнению, в этом не заинтересованы, поскольку имеют место определенные договоренности. Дмитрий говорит, что в новом году вполне возможно наступление на Мариупольском направлении, так как россиянам все еще нужен сухопутный проход в Крым. Сам он пока смысла находиться на передовой не видит, но как только наступит активная фаза войны, готов вернуться. “Мама у меня одна, я недавно ехал на полигон, собирал рюкзак, она увидела, в крик, начала плакать, подумала, что я возвращаюсь назад, — рассказывает он “Апострофу”. — Это еще больнее, чем первый раз, тогда она воспринимала (отъезд) спокойнее. Это меня тоже сдерживает”.
Дмитрий на гражданке собирается помочь в создании реабилитационного центра для атошников и полагает, что на данный момент он будет более полезен тут, а не в зоне АТО. “Мы и там не были никому нужны, и тут тоже”, — с сожалением констатирует он. Даже если боевые действия на востоке завершатся, это еще не значит, что войне придет конец. И тут, на мирной земле, она, другая, но не менее подлая война, только начинается.
Яна Седова
