Участники встречи в Вене не смогут остановить войну в Сирии еще многие месяцы, если не годы.
Пишет Эдвард Уокер, профессор политологии в Калифорнийском университете (Беркли).
В конце прошлой недели представители 17 стран, включая Саудовскую Аравию и Иран, а также ООН и ЕС (без участия представителей режима Асада или анти-Асадовской оппозиции) встретились в Вене, чтобы обсудить сирийскую гражданскую войну. Итогом встречи стала «Окончательная декларация» по основным принципам, которую медиа в основном восприняли как знак того, что международное сообщество приближается к достижению консенсуса относительно прекращения гражданской войны в Сирии.
Я с этим не согласен. Полагаю, что в лучшем случае (и то вряд ли) Венская декларация станет первым шагом к тому, чтобы ключевые внешние игроки, в частности, Иран, Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива, а также Турция, Россия и США ограничили прямое или косвенное вмешательство в войну – это касается также и поставок вооружений. Это может хотя бы уменьшить уровень насилия в стране. Но я считаю, что участники встречи в Вене не смогут остановить войну или проложить путь к политическому урегулированию конфликта еще многие месяцы, если не годы. И, к сожалению, практически ни одно из положений Венской декларации не удастся воплотить в жизнь.
К такой позиции меня привели две фундаментальные причины: во-первых, ситуация на поле боя не способствует установлению режима прекращения огня, и в обозримом будущем положение не изменится. Во-вторых, участники переговоров в Вене не могут договориться даже о сокращении насилия, не то что о его прекращении.
Из этого следует, что российское вторжение в Сирию нужно понимать в первую очередь как военный ход, призванный удержать Асада при власти (или сохранить нынешний режим, пусть даже без самого Асада), и в этом РФ может преуспеть. Также вторжение, вероятно, позволит России сохранить доступ к ее растущим военным активам в провинциях Тартус и Латакия, а также в других регионах Сирии. Но вот на что России рассчитывать не стоит, так это на то, что благодаря вторжению РФ окажется равноправным игроком за столом переговоров при выработке мирного решения, хотя бы потому, что на разработанное извне мирное решение в обозримом будущем лучше не надеяться.
Нужно отметить, что все это касается и американского вторжения в Сирию. Если повезет, дипломатические усилия США могут привести к снижению градуса насилия и приблизят конец войны. Вторжение может помочь держать ИГИЛ в узде и уменьшить контролируемую им территорию, и когда-то, возможно, может даже помочь победить Исламское Государство. Но ослабление и даже победа над ИГИЛ не означают автоматического прекращения войны – об этом можно судить по тому, что военные действия велись в Сирии еще до превращения ИГИЛ в серьезную силу в 2013 году.
Более того, США в состоянии влиять на ситуацию в Сирии в основном военными методами. Единственное, чего они могут добиться дипломатией – это помочь коалиционной кампании против ИГИЛ или помочь обеспечить поддержку менее сомнительным группам среди оппозиции Асаду. Вопрос победы или поражения ИГИЛ решится на поле боя, а не за столом переговоров.
А теперь я хотел бы показать, почему вероятность имплементации в обозримом будущем положений венской «Окончательной декларации» исчезающе мала.
Первые десять пунктов декларации можно просуммировать следующим образом:
1. Раздела Сирии не произойдет;
2. Государственные институции должны остаться «целыми»;
3. Права всех сирийцев, независимо от национальности или религии, должны быть защищены;
4. Дипломатические усилия по прекращению войны должны быть активизированы;
5. Должен быть гарантирован доступ гуманитарной помощи, а также усилена поддержка перемещенных лиц;
6. ИГИЛ и другие террористические организации должны быть побеждены;
7. Политический процесс должен привести к созданию надежного светского правительства;
8. Судьбу Сирии должны определять сирийцы;
9. Участники будут стремиться к установлению режима прекращения огня на всей территории страны;
10. Участники попытаются преодолеть возникшие противоречия и снова соберутся через две недели.
Из этих десяти пунктов наверняка будет воплощен только один: международное сообщество не допустит формального раздела Сирии, по крайней мере, в ближайшее время. Еще два пункта тоже могут быть воплощены, если повезет: дипломатические усилия действительно можно активизировать, как и добиться увеличения помощи перенесенным лицам (а вот доступ гуманитарной помощи будет зависеть от ситуации на поле боя).
Оставшиеся пункты в обозримом будущем выполнены не будут, и являются скорее предметом политического жонглирования между игроками (в основном это касается России и США), чем серьезной попыткой изменить ситуацию в Сирии.
Прекращения огня не произойдет еще многие месяцы, если не годы, страна останется де-факто разделенной, продолжение боев будет означать, что права всех сирийцев, в особенности принадлежащих к этническим и религиозным меньшинствам, защищаться не будут; какое бы правительство не сидело в Дамаске, оно будет управлять очень ограниченной частью сирийской территории; никакого осмысленного политического процесса не будет, пока это не станет возможно благодаря военным успехам; шанс на честные и прозрачные выборы в ближайшие годы равен нулю; и, очевидно, сирийцам не придется определять судьбу Сирии (я даже не совсем уверен, что под этим имелось в виду)
Самым важным из этих неприятных выводов является то, что без военного решения шанса на реальное прекращение огня нет, а сигналов к тому, что стабильное военное решение возможно в ближайшее время, пока не наблюдается.
