Изоляционистская экономическая политика России – смесь протекционизма, мстительности и боязни шпионов
Об этом написал Леонид Бершидский, российский медийщик, колумнист Bloomberg.
Ущерб, нанесенный России западными санкциями, оценить непросто. Падение экономики страны почти полностью связано со снижением цен на нефть, которое привело к резкой девальвации и скачку процентных ставок. Но санкции подогрели паранойю Кремля, что привело российскую экономику в состояние готовности к обороне.
За период с января по сентябрь российский экспорт упал на 31,9%, а импорт – на 38,8%. Можно было бы сказать, что причиной стала девальвация рубля, но самоизоляция также сыграла свою роль. Одна из форм самоизоляции – односторонние торговые ограничения, в частности, введенный Владимиром Путиным мстительный и неэффективный запрет на продукты из стран, поддержавших санкции против России. Другой формой является усиливающаяся финансовая изоляция.
Эмбарго оказалось неудачным сразу по нескольким направлениям. Несмотря на августовский отчет показавший, что на импорт продуктов пришлась непропорционально большая часть общего падения торговли, российские производители оказались неспособны заполнить освободившуюся нишу, что привело к резкому росту цен и появлению схем для обхода запрета. Например, европейский экспорт молока и сливок в Беларусь в 2014 году увеличился в 573 раза. Очевидно, что «лишнее» европейское молоко ушло в Россию. Также континентальная Беларусь стала крупным экспортером рыбы. В то же время сельскохозяйственный экспорт ЕС продолжил расти, словно российского рынка и не существовало; экспорт Польши, к примеру, вырос в прошлом году на 7,1%, а в первой половине 2015 – на 6,4%.
Невзирая на фиаско, российская власть хочет повторить эксперимент на других рынках. С 1 января 2016 государственным службам придется доказывать, что им необходимо иностранное программное обеспечение, прежде чем они смогут его приобрести. Отдельный правительственный указ разрешает подобные покупки только в случае отсутствия российского аналога. Объяснением этого является смесь страха, что западные страны будут шпионить за Россией через офисные приложения, и желания подтолкнуть местное производство, отрезав конкуренцию. Европейская бизнес-ассоциация, крупнейший бизнес-лоббист в РФ, недавно написала правительству письмо, в котором выразила опасение, что в таких условиях западные технологические компании, возможно, не смогут продолжать работать в России.
Но непродуманные торговые ограничения – только часть истории. Согласно данным Центробанка, российский частный сектор, долгое время бывший большим должником, недавно превратился в кредитора: теперь мир должен ему $73 млн.
Под определение «частного сектора» у Центрального банка попадают большие контролируемые государством компании – Сбербанк, ВТБ, Роснефть и Газпром, все в санкционном списке Запада, – но еще и настоящие частные компании, для которых доступ к западному финансированию ненадежен или дорог. По этим причинам они сделали все возможное, чтобы выплатить долги и скупить иностранные активы.
На фоне этого стали заметны два тренда: стремительное истощение международных резервов Центробанка и ощутимое бегство капитала. В марте резервы достигли отметки в $350,5 млрд – на $160 млрд меньше, чем в начале 2014. За те же 15 месяцев Россия потеряла $185 млрд за счет бегства капитала. После достижения долгового баланса оба потока резко остановились. Международные резервы увеличились до $374,6 млрд, а отток капитала за период с апреля по сентябрь достиг всего $7 млрд.
Это хорошо для российских валютных резервов, которые финансовое руководство старается не истощать на фоне сокращения нефтяных доходов, вместо этого позволяя девальвацию рубля. Но это подразумевает, что страна ушла в оборону. Бизнес перестал привлекать более дешевые иностранные ресурсы для внутренних инвестиций, и с января по сентябрь инвестиции упали на 5,8%. Он также перестал расширяться за пределами России.
Тем временем правительство прилагает особые усилия, чтобы остановить нелегальный отток капитала. На этой неделе в Москве был задержан банкир Александр Григорьев – команда спецназа уложила его на пол в ресторане, где он ужинал со своей девушкой. Его обвинили в незаконном выводе из страны $50 млрд за последние три года. Предположительно, большая часть денег была выведена через Молдову и страны Балтии. Российские фирмы, созданные специально для этих целей, гарантировали долги компаний в этих странах. Компании объявляли дефолт, их фиктивные кредиторы обращались в суд в Молдове, Литве и Эстонии, и приговоры суда становились законным основанием денежных переводов из России.
Эта схема работала годами, как минимум с 2011 года, но прикрыть ее решили только сейчас, когда правительство действительно решило удержать деньги в «Крепости Россия».
Изоляционистская экономическая политика России – смесь протекционизма, мстительности, боязни шпионов, финансового управления, направленного на минимизацию рисков, и жесткого контроля силовиков. В ней есть своя специфическая гармония, и она синхронизирована с непрекращающейся пропагандой, убеждающей россиян, что весь мир настроен против них. Это, в первую очередь, отражение взглядов Путина на все вокруг – от экономики до геополитики. Крепость Россия существует в голове Путина, и россияне, которые расплачиваются падением уровня жизни – доходы за период с января по сентябрь упали на 3,3% – пока согласны жить в его воображаемом мире.
