Москва надеется вернуть себе хотя бы символическое влияние в «высшей лиге» мировой политики
«Дуга нестабильности» – вот символ новой «холодной войны», начавшейся с захвата Кремлем украинского Крыма, продолжившейся с началом открытого противостояния на Донбассе и усугубившейся сирийской авантюрой Путина. Об этом пишет военный эксперт Тарас Жовтенко.
Я уже писал о том, как Кремль выстраивает линию конфронтации от Арктики на севере до Крыма на юге. Цель всех этих телодвижений одна – компенсировать военно-стратегическую неспособность противостоять американскому «врагу №1» фактором географии, тактическим оружием и средствами доставки. Похоже, Москва продолжает придерживаться избранного курса. Очередным аргументом к тому служит информация об инициативе постройки еще одной военной базы в Арктике – об этом заявил на прошлой неделе российский министр обороны.
Кроме того, уже очевидно, что масштаб российского военного присутствия в Сирии, явно превышающий все официально заявленные Кремлем цели в стране (оказание поддержки действующему президенту страны и якобы борьба с ИГИЛ), свидетельствует о планах использования в Ближневосточном регионе наспех отстроенной военной инфраструктуры с той же целью, которая закладывалась в милитаризацию Россией Крыма и Арктики.
Созданная таким образом линия с размещенным в ключевых точках тактическим вооружением и средствами доставки предоставляет Путину возможность диалога с Вашингтоном – диалога, невозможного и неприемлемого при любых других раскладах. Москва надеется таким образом придать себе если не реальное и ощутимое, то хотя бы мнимое и символическое значение и влияние в «высшей лиге» мировой политики, из которой она сама себя исключила в силу собственной некомпетентности и несостоятельности, удобно переложив вину за это на «коварный Запад».
Пытаясь восстановить двухполюсное противостояние, застолбив за собой и Вашингтоном сферы безусловного и эксклюзивного влияния, Москва вместо привычного «железного занавеса» строит на своих западных рубежах форпосты, напичканные по большей части морально и физически устаревшим (или, на крайний случай, новым, но крайне дорогостоящим вооружением.
Приуроченный ко дню рождения российского «царя» помпезный пуск из Каспия в сторону Сирии с последующим традиционным конфузом (падением четырех ракет на территории Ирана), сподвиг Путина восторженно-загадочно намекнуть на владение РФ и готовность использовать «высокоточное оружие», способное, очевидно, поражать не только указанную, но и любые другие случайные цели по курсу.
В то же время этот праздничный «конфуз» заставил Запад задуматься над другой проблемой – а если бы российские ракеты несли при этом не обычные, а ядерные тактические боезаряды? Каковы были бы последствия использования такого «высокоточного» оружия Кремля? По такому случаю США впервые в истории продемонстрировали Европе потенциал перехвата и уничтожения баллистической ракеты – не то же самое, конечно, что и крылатая ракета, но все же достаточно символично.
Североатлантический Альянс уже заявил о необходимости продолжать реформирование с учетом этих новых переменных в российском военно-политическом курсе. НАТО готовится к быстрому реагированию на максимально широкий спектр угроз евроатлантической безопасности – начиная от «гибридной войны», полномасштабного вторжения и заканчивая глобальным военно-политическим противостоянием.
Отличным примером эффективности начинаний Брюсселя служит нейтрализация угрозы «зеленых человечков», для которой Альянсу потребовался неполный год. Первым шагом было создание Сил сверхбыстрого реагирования, следующим – увеличение их численности, проведение соответствующих учений, и предоставление военному командованию полномочий развертывать ССБР еще до принятия политического решения о мобилизации ресурсов в рамках пятой статьи Вашингтонского договора. Это оказалось полной неожиданностью для Кремля, уже потиравшего руки в предвкушении краха евроатлантической системы безопасности и готовности Запада договариваться с Москвой.
Брюссель и Вашингтон вновь готовятся ответить на новые угрозы миру и стабильности, основным источником которых становится путинская Россия.
