Мир по праву беспокоится о перспективе “великой России”, которую создал президент Путин. Но сама так называемая “малая Россия” сегодня может жить только в тревоге.
Ведь В.В. Путин пытается пересмотреть постсоветские границы и восстановить империю.
Но что делать, если сама Россия, состоящая почти из 200 национальностей, простирающаяся через 11 часовых поясов, находится на грани разрушения? Таким вопросом задаются западные эксперты на страницах ИноСМИ.
Политологи Запада на страницах ИноСМИ подчеркивают, что это уже не первый раз, когда президент России Владимир Путин, как и главы страны до него, пытаются с помощью агрессии и экспансии защититься от модернизации и, таким образом подрывает свою территориальную целостность. Ведь еще в 1904 году, когда Россия была на грани революции, Николай II пытался предотвратить изменение, искал национальных предателей и начал небольшую войну с Японией. Война закончилась год спустя поражением России и 12 лет спустя Российская империя исчезла за несколько дней. В 1979 году коммунистическая власть боролась под тяжестью своих собственных противоречий, Советский Союз вторгся в Афганистан. А 12 лет спустя Советский Союз распался так же внезапно.
В 2011 году городской средний класс Москвы вышел на улицы, чтобы потребовать модернизации. Путин ответил поисками предполагаемых национальных предателей, аннексией Крыма и начал войну против Украины. Идея, что все внешнеполитические авантюры России могут закончиться так же, как и предыдущие, распадом государственности и распадом страны – не столь надуманна, как это может показаться.
Советский Союз развалился, потому что исчерпались деньги и идеи. Местные элиты не видели никакой пользы в оставшейся части страны-банкрота. И не было никаких причин, почему этот процесс должен был остановиться. В самом деле, многие из регионов России, в том числе Сибирь, Урал, Карелия и Татарстан уже тогда начали заявлять о своем “суверенитете”. Чтобы предотвратить дальнейший распад, президент России Борис Ельцин придумал идею федерации, обещая каждому региону столько суверенитета, “сколько тот может съесть”. Ельцин дал это обещание в Казани, столице Татарстана, которая к тому времени приобрела много атрибутов отдельного государства: президента, конституцию, флаг и, самое главное, свой собственный бюджет. В обмен, Татарстан пообещал остаться в составе России.
Но президент Путин отменил федерализм, и превратил Россию в централизованное государство. Он отменил региональные выборы, поставил президентских надзирателей над губернаторами и перераспределил налоговые поступления в пользу Москвы. Но он не строил общие институты. Русское государство рассматривается не как поборник закона, но в качестве источника несправедливости и коррупции.
Россия в настоящее время напоминает ханство, в котором местные князья получили лицензию на управление от главного хана в Кремле. За последние десять лет основной работой назначенных Москвой губернаторов было обеспечить голоса за Путина. В обмен они получили долю доходов от нефти и право на власть и ее использование, как они считают нужным. Чечня под Рамзаном Кадыровым, бывшим боевиком, поставленным Путиным, гротескная иллюстрация этого. В последних президентских выборах, Чечня отдала 99,7% своих голосов для Путина при явке 99,6%. В свою очередь, г-н Кадыров получает субсидии и свободы подвергать своих людей своим “неформальным” налогам и исламским правилам.
На страницах издания The Еconomist эксперты рассказали о том, как пошагово будет распадаться Россия.
Если Путин уйдет и деньги иссякнут, Чечня может стать первой, кто выйдет из состава РФ. Это будет иметь огромное влияние на остальной части в северо-кавказском регионе. Соседний Дагестан, гораздо больше и сложнее, чем Чечня, так же может отсоединиться. Конфликт на Кавказе в сочетании со слабостью центральной власти в России сделает так, что другие регионы захотят отделиться от проблем Москвы.
Татарстан, где проживает 2 млн мусульманских этнических татар и 1,5 млн этнических русских, может объявить себя отдельным ханством, как это было в 15-м веке. Он обладает сильными личностями, разнообразной экономикой, которая включает в себя собственную нефтяную компанию, и хорошо образованный правящий класс. Возможно, будут сформированы особые отношения с Крымом, который с помощью крымских татар, претендующих на свою историческую землю, тоже объявит себя независимым государством.
Уральский регион может формировать республику, как это пытались сделать в 1993 году, вокруг Екатеринбурга, четвертого по величине города России. А та в свою очередь может сформировать союз с Сибирью. Сама Сибирь может возродить свою собственную идентичность, с центрами в городах Красноярске и Иркутске, а нефть и газ, как и прочие богатства, продавать в Китай. В отличие от России, Китай не может иметь большой интерес в территориальной экспансии в малонаселенной Сибири и Дальнем Востоке, но он может (и уже делает) колонизировать эти регионы экономически. Владивосток и Хабаровск, два из крупнейших городов Дальнего Востока, более экономически интегрированы с Китаем и Южной Кореей, чем с европейской части России.
Несмотря на глубокою паранойю россиян касательно того, что Америка пытается разбить их, такой сценарий является одним из худших кошмаров Запада. Это открывает вопрос контроля над ядерным оружием России. Несмотря на то, что командный центр будет оставаться в Москве, контролировать ракеты, разбросанные по территории России, может быть труднее, чем это было после распада Советского Союза. В то время, русские и американцы успешно работали вместе, чтобы вывести ядерный арсенал из Украины и Казахстана в Россию. Украина получила кусок бумаги, называемый Будапештским меморандумом и подписанный Россией, США и Великобританией, которые гарантировано-территориальную целостность в обмен на отказ от ядерного оружия. Теперь, аннексия Россией Крыма показала, что любая такая гарантия ничего не стоит.
Призрак распада уже бродит по России. Политики и эксперты боятся обсуждать его публично. Вскоре после аннексии Крыма и поддержки сепаратизма на востоке Украины, Кремль ввел закон, который делает “разжигание каких-либо действий, подрывающих собственный территориальную целостность России” уголовным преступлением. Тем не менее, самая большая угроза территориальной целостности России исходит из самого Кремля и его политики в Украине.
Нарушив постсоветские границы, президент Путин открыл ящик Пандоры. Если Крым “исторически” принадлежит России, как он утверждает, то что он может сказать о Калининграде, бывшем Кенигсберге, который Германия потеряла после Второй мировой войны? Или о Восточной Карелии, которую Финляндия уступила СССР после Зимней войны в 1940 году, и Курильских островах, готовых вернуться в Японию?
Еще более опасным для будущего России является то, что В.В. Путин привел в движение силы, которые процветают на войне и национализме. Но они не являются силой империалистической экспансии России, им не хватает динамизма, ресурсов и видения того, что империя требует потенциала. Они лишь являются силами хаоса и дезорганизации. Восточная Украина превратилась в гнездо преступников и вымогателей. Они не могут распространять русскую цивилизацию, но они могут распространять анархию.
Короче говоря, Россия при Путине гораздо более хрупкая, чем кажется. Вячеслав Володин, заместитель начальника его предвыборного штаба, в последнее время утверждает: “Нет Путина, нет России”. Трудно придумать худшее обвинительное заключение.
