Если информация про намерение задержанных СБУ российских террористов подорвать жилой дом на Оболони подтвердится, значит придется признать, что за время, прошедшее после прихода к власти бывшего главы ФСБ Владимира Путина российские спецслужбы не утруждали себя поиском новых вариантов запугивания населения.
История с подрывом домов в России – вначале в Буйнакске и Волгодонске, а затем в Москве – происходила на фоне укрепления власти ельцинского преемника и подготовки российского общества к авторитарному правлению криминально-чекистской группировки во главе с Путиным. Я хорошо помню атмосферу в Москве в те дни, когда взрывались дома. Это был дикий, практически неконтролируемый страх, в котором находилось большинство жителей российской столицы. Люди организовывали дежурства на крышах домов, пытались самостоятельно противостоять опасности погибнуть в собственных квартирах…
Все окончилось только после того, как в подвалах одного из домов в Рязани были найдены мешки с гексогеном. Спецслужбы комментировали находку противоречиво – от успеха в борьбе с террористами до “учений ФСБ”. Но дома больше не взрывались. Зато российское общество было психологически подготовлено к диктатуре, к обмену призрачных свобод ельцинских времен на призрачную безопасность эпохи Путина.
О взрывах домов написаны сегодня десятки книг. Один из авторов книги “ФСБ взрывает Россию”, бывший сотрудник спецслужб Александр Литвиненко, позже стал жертвой террористического акта, который был подготовлен прямо в британской столице одним из нынешних депутатов российской Госдумы Андреем Луговым. С этой книгой в России борются как с одним из самых важных документов, проливающих свет на подлинную природу правления Путина, ее тиражи в этой стране арестовывались в рамках спецоперации “Вихрь-Антитеррор”! И страх перед книгой Александра Литвиненко и Юрия Фельштинского – хорошее доказательство того, что в ней есть информация, которая не устраивает российскую власть.
Российские чекисты уверены, что страх и паника позволяют управлять эмоциями людей и навязывать им любую модель правления в обмен на сохранение жизни. Осенью 1999 года Путин был вообще никто – мелкий, никому не известный чиновник даже не из ближнего ельцинского круга. И если бы кому-то в России тогда сказали бы, что он будет править страной ближайшие 15 лет, ответом вам был бы смех. Но именно с такой версией развития событий ознакомил тогда меня один из весьма близких к российским спецслужбам источников: вопрос о президентстве Путина решен окончательно и бесповоротно. А зимой 2000 года никто в России уже и не сомневался, что Путин – “то, что надо”, ведь он спасал страну и Москву.
Поэтому думать нужно не только о том, как предотвратить диверсионную деятельность российских спецслужб на территории Украины, но и о том, какие именно политические цели преследует эта деятельность и какого нового, теперь уже украинского Путина хотела бы навязать нам Лубянка.
