Эксперты считают, что условия Будапештского меморандума не до конца лоббируются Украиной, а генерал-майор вспоминает, что еще в 94-м не было механизма защиты безопасности, и "пьяный Ельцин" не внушал доверия.
На Востоке Украины не прекращается военный конфликт. Ежедневно спикеры штаба военной операции отчитываются о том, что боевики из тяжелой артиллерии обстреливают позиции наших военных. Откуда у незаконных вооруженных формирований разнообразные образцы ствольной и реактивной артиллерии, а тем более большое количество боеприпасов к ним, – вопрос скорее риторический.
Очевидно, что никакое бандформирование не способно без определенной поддержки более года не только сопротивляться организованной армии, а и проводить наступательные операции. Даже не смотря на то, что на территории Украины гибнут граждане РФ, Россия официально отрицает интервенцию, называя погибших и взятых в плен россиян “отпускниками” или “добровольцами” защищающими Донбасс от мифической хунты.
Однако, по сравнению с прошлым годом – линия соприкосновения кардинально не меняется. За последнее время боевики несколько раз пытались атаковать. Безуспешно. А украинские военные, в свою очередь связанные Минскими договоренностями, не могут перейти в контрнаступление. Тем более, что военные эксперты констатируют не очень хорошую ситуацию с техническим обеспечением ВСУ.
“Я вам открою военную тайну, у нас очень большая проблема с ремонтом и восстановлением боеспособности наших БМП, – рассказывает Тымчук. – На них стоят российские двигатели. Сейчас достать к ним комплектующие – практически невозможно. Россия полностью блокирует поставки. Мы настолько тяжело их достаем, что страшно сказать”.
Понятное дело, что из-за конфликта на Востоке отношения между Украиной и Россией значительно охладились, а некоторые соглашения о сотрудничестве были расторгнуты. Однако, эксперты говорят, что и западные партнеры несмотря на обещания, не торопятся оказывать помощь.
Еще в конце прошлого года президент Украины Петр Порошенко, открывая заседание СНБО, констатировал, что конфликт на Донбассе нанес огромные убытки украинской экономике. “Ежедневно украинским налогоплательщикам, украинскому государству операция на востоке страны стоит 100 миллионов гривен”, – сказал Порошенко.
Тогда шли активные боевые действия. К примеру, оборона Донецкого аэропорта требовала значительной тыловой поддержки. Украинская сторона неоднократно обращалась к Западу для оказания поддержки и получения летального оружия. Однако, украинским военным и по сей день приходится воевать тем, что есть. И даже сейчас, когда боевые действия ведутся не столь активно риторика западных партнеров неоднозначна – Украина до сих пор не получила военную помощь в необходимых количествах.
“Мы просим у Штатов технику – радары контрбатарейной борьбы не на 7 километров, а на 25. Те же просьбы летального вооружения мы должны ставить в виде ультиматума. Они – гарант, который обещал безопасность. Где эта безопасность? Мы очень слабо используем этот инструмент. Понятно, что он абсолютно не работает, но в политической риторике это бы нам пригодилось”, – сказал эксперт.
Нельзя не отметить, что выполнение Будапештского меморандума вызывало опасение у украинских военных еще во время подписания в 1994 году. Генерал-майор в отставке Вадим Гречанинов был свидетелем тех событий, когда под давлением Запада и России Украина отказалась от своего могущества.
“В отношении ядерного оружия, я был тогда в ОБСЕ, была отдельная сессия, связанная с нашим разоружением. Я сидел в зале, и были президенты, которые давали нам якобы гарантию. Среди них был пьяный Ельцин, и это не вызывало у меня уверенности, что условия будут соблюдены. Все это мне казалось как какой-то спектакль, – рассказал Сегодня.ua Гречанинов. – И так оно и произошло. “Не было механизма!”, так они заявили. Механизм не отработан. В итоге мы видим, во что вылилось. Но тогда вопрос об уверенности не стоял, президенты сказали: “Да!”.
В принципе, Украина как всемирно признанное государство имеет право вооружаться и покупать разнообразное оружие и амуницию у иностранных импортеров. Однако, когда разговор заходит об официальной покупке, заграничные политики не идут на контакт.
“Я думаю, что не хотят продавать. Потому что есть Россия. По той же причине и не дают летальное оружие. Россия – это то государство, с которым у них (у западных партнеров. – авт.) есть экономические связи”, – рассказывает Гречанинов.
Поясняя ситуацию, конкретный пример привел Дмитрий Тымпчук, рассказав, что даже сочувствующие нам страны не всегда идут на контакт. “Опять же есть страна Израиль, которая нас поддерживает и понимает. Но с ними был сорван контракт на поставку беспилотников. Мы даже внесли предоплату. Мы очень рассчитывали на их помощь. Наши партнеры рассказывают одно, и вроде договариваемся, а потом идет срыв поставок”, – рассказал Тымчук.
В свою очередь содиректор программ внешней политики и международной безопасности Центра Разумкова Алексей Мельник рассказал, что оружейный рынок не очень хорошо воспринимает огласку, тем более когда “горячие” головы в украинском правительстве спешат раструбить на весь мир еще неподписанные соглашения.
“В этом виде бизнеса очень высоко ценятся уровень взаимного доверия и партнерства. Должна быть полная уверенность в партнере и то, что данная поставка не пойдет в ущерб импортеру, – рассказывает Мельник. – Например, уже было несколько случаев, когда наши политики очень быстро стремились сообщить обо всем СМИ. Я предполагаю, что вопросы поставки вооружения обговаривались, но подобное поведение украинского партнера очень сильно препятствует легализации подобных соглашений”.
Несмотря на то, что мировое сообщество не накладывало на Украину эмбарго относительно покупки вооружения, в институции торговли оружием есть определенные правила, которые не позволяют нашей стране заполучить необходимое оружие.
“Эта проблема существует с прошлого года. Эмбарго против Украины никто не вводил. Но есть понятие, как “Кодекс поведения экспортеров вооружений”, – поясняет Тымчук. – Основные критерии, когда поставщики вооружений должны воздерживаться от продажи вооружений, если покупатель имеет конфликты на своей территории. Поставщики вооружений должны воздерживаться от продажи в случаях, когда это оружие может способствовать эскалации конфликта. Понятно, что это политические спекуляции, учитывая, что российское лобби на западе остается довольно активным. Но в ряде случаев мы достигли успеха. Была огромнейшая проблема поставки из Германии двигателей для нашей бронетехники. Слава Богу, эту проблему решили”.
“Надо искать мировые рынки, где это оружие можно приобрести. Но нужно понимать, что это определенный рынок. Покупку оружия нельзя сравнивать с покупкой гражданского автомобиля и самолета, – рассказывает Алексей Мельник. – В Европейском кодексе по экспорту оружия один из критериев – условие, что экспортер вооружения должен убедиться в последствиях поставки – приведет ли это к эскалации насилия или деэскалации. Когда переходим к вопросу поставки летального оружия, то, я думаю, что учитывается фактор реакции России. У наших западных партнеров есть серьезные опасения по поводу того, что Путин не блефует, а будет реагировать на подобные поставки вбросом очередной партии оружия и применения ВВС. Эти аспекты оцениваются нашими западными партнерами”.
В свою очередь, эксперты говорят, что ситуация сложилась крайне непростая. С одной стороны украинские войска и боевики продолжают противостояние. Боевики атакуют, но натыкаются на мощную украинскую оборону, а украинские военные сдерживаются международной общественностью.
“Запад не позволит Украине наступать, опасаясь того, что будет широкомасштабная война. Сейчас мы не можем применять определенные средства, прежде всего, авиацию. За этот год боевики создали эшелонированную систему ПВО”, – рассказывает Тымчук. А относительно поставок летального вооружения добавляет, что количество помощи – не важно. Главное, что Запад начнет помогать Украине.
“Те же Javelin – не только оборонительное вооружение. Мы должны любыми правдами и неправдами выбивать поставки вооружения, при этом неважно, каких, – рассказывает Тымчук. – Даже если будут 10 Javelin – они никакой погоды не сделает. Но запад должен показать, что готов поддержать Украину. Это был бы очень тревожный сигнал для РФ. Это имело бы большое политическое значение, а не военное”.
“Очень важно вспомнить, что Штаты уже поставляли нам военную технику – те же “Хаммеры”. Если этот автомобиль нельзя расценивать как военный, то, все равно это экономия бюджета Украины, – поясняет Алексей Мельник. – Можно сказать, что это опосредованная военная помощь. Насчет тех же контрбатарейных радаров, то вряд ли у Штатов есть излишки этого оружия. Кроме того, есть ряд ограничений в том плане, чтобы поставленное оборудование не попало в руки боевиков и России. При всем притом, поставки идут. Даже если это нелетальное оружие, то в любом случае это то, что позволяет армии увеличить свою боеспособность”.
Покупать амуницию Украина может, если удастся славировать в перипетиях мировой политики. По мнению эксперта, Украина должна не только просить помощь, но и искать альтернативные пути решения проблемы.
“Нельзя бесконечно ходить с протянутой рукой. Нужно не просто надеяться на помощь, а искать рынки и покупать то, что нам действительно необходимо, – рассказал Мельник. – В этом (оружейном, – авт.) бизнесе большая примесь политики. Самый яркий пример – Советский Союз, который полмира обеспечивал своим оружием в долг, заранее зная, что деньги за оружие не отдадут. Россия и другие страны делают то же самое. Сами контракты – непубличны, и тем более переговоры”.
