Это стало бы лучшим политическим ходом, на который она сегодня способна.
На протяжении многих лет российские власти утверждали, что работали над тем, чтобы «поднять Россию с колен», превратить ее в уважаемую страну, заставить мир прислушиваться к нашему мнению, внимательнее наблюдать за происходящим в России. Сейчас приходится признать, что мир нас скорее боится, чем уважает, что ни о каком равноправном сотрудничестве в решении глобальных проблем не идет и речи и что Россия стремительно превращается в «информационную периферию», все новости из которой сводятся к сообщениям о коррупции, катастрофах и вооруженных провокациях по периметру ее границ. Все это, конечно, можно было списать на враждебный и завистливый Запад, если бы пример подобного подхода не подавали прежде всего российские средства массовой информации.
Достаточно взглянуть на новостные ленты прошлой недели и на итоговые программы основных телеканалов, чтобы убедиться в том, что именно отечественные «бойцы идеологического фронта» делают все возможное для того, чтобы превратить собственную страну в глубокую информационную провинцию. Какими были главные инфоповоды? «Первая тройка» прослеживается отчетливо: это годовщина катастрофы самолета рейса MH17 (замечу, малайзийского самолета, по какой-то причине пролетавшего над одной из частей Украины и сбитого, по заявлениям российских официальных лиц, то ли украинским «Буком», то ли украинским истребителем; даже если к катастрофе и были причастны донецкие сепаратисты, то ведь российских войск или техники там не было, так что новость не имеет к нам никакого отношения), перестрелка в глухом закарпатском поселке Мукачево (произошедшая между силами полиции и армии сопредельного нам государства, с одной стороны, и боевиками организации, любое упоминание которой требует пояснения, что «ее деятельность запрещена на территории России» — опять-таки, при чем тут мы?) и деятельность новоназначенного губернатора Одесской области, бывшего президента Грузии (которая не вызывает у серьезных российских политиков никаких иных реакций, кроме хохота и усмешек). Четвертой по активности комментирования новостью было обрушение в Омске по причине невиданной преступной халатности казармы военно-десантной части, унесшее жизни 24 молодых российских парней. Достаточно посмотреть на ленты РБК, РИА «Новости» и даже либеральных новостных ресурсов, чтобы увидеть: на большинстве из них новости с Украины занимают долю не менее трети, а в некоторые дни и более половины новостного пространства. Мы лучше осведомлены о том, как идет голосование в Верховной Раде по вопросу о «федерализации» восточной части Украины, чем о том, чем живут, например, наши зауральские регионы; мы знаем больше украинских политических лидеров, чем российских; об украинских «бандеровцах» мы слышим во много раз чаще, нежели о неонацистах в собственной стране, а украинский экономический кризис обсуждается активнее, чем продолжающееся снижение ВВП в России. О телевидении я даже не говорю — иные темы там давно уже не затрагиваются.
Но, как говорил один известный украинский политический деятель, «Украина — не Россия». И его слова по-прежнему справедливы. Смещая фокус внимания в сторону от собственной страны, мы порождаем в нас самих все большее пренебрежение к нашей повседневной жизни — забываем о погибших десантниках и падающей экономике; проходим мимо новостей о беспрецедентных хищениях в оборонке и в космической отрасли, отвлекаемся от проблем образования и здравоохранения. Всего-то два года назад, летом 2013-го, доля сообщений с Украины в потоке российских новостей не превышала нескольких процентов — и что, с этого времени Украина стала нам роднее и ближе? На мой взгляд, ничто об этом не свидетельствует, скорее наоборот, взаимное отчуждение между нашими странами достигло рекордного уровня, а ненависть читается уже даже не между строк.
Однако, как говорил Эли Визель, противоположностью любви является не ненависть, а безразличие. Продемонстрировав его, Россия поступила бы намного более зрело, чем она ведет себя сейчас, но, похоже, она не может позволить себе такой роскоши ввиду вопиющей пустоты собственной позитивной повестки дня.
Если бы Россия «забыла» об Украине, это стало бы лучшим политическим ходом, на который она сегодня способна. Во-первых, само российское общество серьезно устало от непрекращающегося потока новостей, которые не имеют к нам никакого отношения. Можно делать вид, что экономические проблемы Киева более важны для рязанского пенсионера, чем изменяющиеся условия выплаты социальных пособий или повышение тарифов на услуги ЖКХ, но не стоит надеяться, что такое состояние продлится вечно. Когда-то произойдет отрезвление, и вряд ли властям будет выгодно, чтобы оно пришлось на самый неподходящий момент. Во-вторых, исчезновение Украины из информационного пространства России могло бы стать серьезным ударом и для Киева, который Москва так стремится уязвить и который сейчас выстраивает украинскую идентичность на противопоставлениях своей страны России; ни в Европе, ни в США не говорят так много об украинских проблемах, и, соответственно (как бы парадоксально это ни звучало), именно мы не даем Западу окончательно отвлечься от киевских проблем. В-третьих, официальная пропаганда смогла бы обезопасить себя от «наступания на те же грабли» в третий раз после 2004–2005-го и 2014 годов, ведь если у Украины что-то «начнет получаться» с реформами и евроинтеграцией, то это станет дополнительным раздражающим моментом для внутренней политики; так не лучше ли заранее признать, что наш сосед интересует нас приблизительно так же, как Парагвай или Лаос, и что происходящее там нас не касается?
Самое же важное, на мой взгляд, заключается в том, что обсуждение украинской темы тотально подменяет повестку дня, на которой следовало бы сосредоточиться в современной России. При этом неважно, кто и как обсуждает эти события — «охранители» и либералы в равной мере способствуют отвлечению внимания от наиболее насущных национальных проблем нашей страны. Поэтому, я убежден, тем, кто в России хочет блага как самой России, так и ее соседям, следовало бы как можно быстрее «сменить пластинку» и сделать все возможное, чтобы снять с повестки дня внешнеполитические дискуссии — просто потому, что сегодня как обсуждение российской внешней политики, так и она сама как таковая наносят стране только вред, и ничего кроме вреда.
К сожалению, российской политической и интеллектуальной элите свойственно фанатично сосредотачиваться на темах, которые не могут сыграть определяющей роли в социальном и экономическом развитии их собственной страны. Достаточно, например, вспомнить любимую экономическую тему, годами эксплуатируемую нашим «национальным лидером», — экспорт газа. Об этом — и почти только об этом — говорилось и говорится на большинcтве международных встреч, посвященных экономической проблематике, как с европейскими (в прошлом), так и с азиатскими (сегодня) руководителями. Между тем в России «Газпром» дает работу только одному занятому из двухсот, а поставки газа за рубеж обеспечили в 2014 году 12,1% российского экспорта — но, повторю, эта тема была центральной на 14 из 16 путинских встреч с зарубежными лидерами, посвященных в прошлом году экономическим темам. Украина — из того же ряда. Каким бы ни оказалось ее развитие, не оно определит исторический путь России. Утверждая обратное, мы все, с одной стороны, принижаем масштаб собственной страны и, с другой стороны, забываем о ее проблемах. И если российская нация не хочет превратиться в сообщество психопатов, «повернутых» на мелочах, ей следует немедленно задуматься о новой повестке дня. Даже если сейчас мы почти разучились думать о чем-то, кроме Украины.
