Уезжая из СССР на самолёте с серебристым крылом и с билетом в один конец на рубеже 1988 и 1989 годов, я провёл две недели в Австрии и почти год в Италии, живя и работая там на ферме, до окончательного переезда в Нью-Йорк в ноябре 1989.
Об этом написал на своей странице в Facebook финансист Слава Рабинович.
“Тогда не существовало Интернета в привычном нам виде, не было электронной почты, Скайпа… и поэтому письма оставшимся в Ленинграде родителям я писал на бумаге, ручкой (отправляя их, обычно, с Почты Ватикана по воскресеньям, в мой единственныйвыходной от фермерской работы день, когда я мог приехать в Рим). Почту от родителей я получал на Главпочтампте Рима, до востребования.
Вчера просматривал эту корреспонденцию, которую я и мои родители бережно хранили все эти годы. Попалось на глаза одно письмо, которое я очень отчётливо помню: как я его писал, где и почему. Это было в первые недели, даже не месяцы, после того, как я “выбрал свободу”.
Я писал о тотальной лжи в Империи Зла, и как к ней все привыкли и почти никто её не замечает. Я писал о том, что в Империи Зла общие человеческие взаимоотношения построены по принципу “человек человеку волк”, и все считают, что это нормально. И я писал о том, что, впервые очутившись на Западе, в полной мере, наконец, ощущаешь то, что в остальном нормальном мире это не так, а наоборот. Что искривлённое пространство заканчивается, как только пересекаешь границу. Что твои собственные убеждения, твоё собственное понимание общечеловеческих ценностей, оно, наконец, полностью совпадает с тем, что ты видишь вокруг, и когда ты больше не видишь Империи Зла.
Конечно, тогда мне было 22 года и я был немного идеалистом, но, оглядываясь назад с высоты, длины и глубины пройденного пути к 49 годам сегодня, я понимаю, что я тогда правильно уловил общую картину, а в Империи мало что изменилось.
Обращаясь к Пушкину, Салтыкову-Щедрину, Гумилеву, Довлатову и Бродскому, приходит осознание того, что эта Империя НЕ СПОСОБНА и никогда не была способна меняться при помощи своих внутренних ресурсов. Система замкнута и ходит по кругу сотнями лет. Конечно, последний круг последней сотни был наиболее ужасен, и он ещё не окончен.
Когда мне было 22 года, я это понял и уехал “навсегда” (получив там “второе высшее” и работая). Когда мне было 30, я купился на надежды и деньги, вернувшись для работы в “new exciting time and place”. Когда мне почти 50, у меня есть деньги, но иллюзий больше нет”, – пишет Слава Рабинович.
