Украинское государство сегодня напоминает автобус. Расход зашкаливает, кузов проржавел. В двигателе не хватает трети запчастей – какие-то вышли из строя, какие-то забрали себе пассажиры посноровистее
Такое мнение выразил журналист Павел Казарин.
В бензобак провели шланг – купленный вскладчину бензин сливают в персональные канистры. Два колеса из четырех спущены, их надо менять, но поступило патриотичное предложение выкрасить их в цвета национального флага и многие задумались. В багажнике лежат запчасти от прежнего авто – к новому они не подходят, но их не выбрасывают, потому что «традиция» и «тут так заведено».
С механиком, предлагающим заменить карбюратор, спорит пассажирка – она убеждена, что деньги должны пойти на новые кресла. Тетенька настойчиво называет свою инициативу социальной и требует не жалеть денег. Она упорно хочет порулить, но в прошлый раз дважды врезалась в стену, поэтому хочет этого в одиночестве.
На заправке половина пассажиров не скидывается на горючее. Они убеждены, что заправлять машину должны механик и водитель, потому что их нанимали, чтобы автобус ехал. Еще они хотят кондиционер, телевизор и бесплатные хот-доги. По салону ходит молодящийся дяденька с плешью, который сам не прочь сесть за руль. Время от времени он говорит, что бензин АЗС должны наливать бесплатно, чем вызывает бурю восторга. В отличие от технарей, которые пытаются на ходу приводить автобус в чувство. Потому что технари говорят неприятные вещи и мешают слушать, как аниматоры в проходах красиво поют гимн.
Проблема в том, что если автобус остановится – то больше не заведется.
Сегодня часто говорят, что последние двадцать три года украинское государство было неэффективным. Это неправда – оно было суперэффективным. Просто вся государственная система до недавнего времени была заточена только под утилизацию советского наследства. Если брать это за точку отсчета, то украинская госмашина била все рекорды.
А потом случилось то, что случилось. И оказалось, что всю систему в Украине придется собирать с нуля. Более того – стандарты этой системы обязаны быть очень высокими. Потому что выдержать противоборство с ресурсно более богатым противником можно лишь за счет высокого качества организации.
Для Украины наступило время «штольцев» – сухих, рациональных, механистичных. Можно, конечно, поиграть в «обломовщину», рассуждать о прошлом, рассказать о принципиальных отличиях вышиванки от косоворотки, но все это будет ничем иным как копированием России. Потому что именно Россия сегодня является чемпионом по выбору формы вместо содержания.
Ментальная отстройка от соседа не будет иметь никакого значения, если во всем остальном мы будем похожи до зубовного скрежета. Потому что качество государственной машины определяется по одному-единственному критерию: является государство инструментом деградации собственного населения или инструментом его развития.
Сегодня Украина оказалась где-то посередине этих двух крайностей. Это та самая ситуация, когда гражданское общество по своему качеству на два корпуса обгоняет политическую элиту – и весь вопрос в том, удастся ли этому самому гражданскому обществу приватизировать государство.
И главное препятствие здесь – тот самый политический класс. Одна часть которого отчаянно не хочет перемен, потому что окажется невостребованной в новых условиях. А другая – может и хотела бы перемен, но онтологически не способна их проводить из-за отсутствия знаний и воли.
Можно сколько угодно призывать бизнес быть патриотичным, но он им не станет. Потому что бизнес по природе своей ориентирован на получение выгоды. От государства зависит лишь та модель, по которой эта самая прибыль будет извлекаться. Условно говоря, если бизнесу выгоднее распилить на металлолом приватизированный завод, а сотрудников уволить, то распилят и уволят. Задача государства состоит лишь в том, чтобы бизнесу было выгоднее на заводе производить товар, а не пилить станки на металл. Вот, собственно, и все.
В России частный бизнес особенно не нужен – главные доходы бюджета там создают экспорт углеводородов и импортные пошлины. Бизнес вторичен и несубъектен, российская вертикаль кормится не с его налогов. Поэтому никто никому не чувствует себя обязанным. Чиновники – бизнесу. Бизнес – стране, которая не создает для него условий. В сухом остатке – утечка капитала: термометр бизнес-атмосферы.
Разница между Украиной и Россией лишь в том, что у Киева нет никакой нефтегазовой подушки безопасности. Единственный залог выживания страны – это создание той самой системы, которая способна работать вне зависимости от того, кто окажется за рулем. Мы можем сколько угодно радоваться громким задержаниям, но пока структура остается прежней – на место пойманного коррупционера придет новый. Мы можем сколь угодно долго платить депутатам триста долларов в месяц, но это значит, что ни один эффективный профессионал, не желающий воровать, не согласится пойти работать в Верховную раду.
Воевать с Россией – это еще не значит «не быть Россией».
Хотеть на Запад еще не значит «быть Европой».
Потому что и Россия, и Европа – это не география. Это правила жизни.
Только и всего.
