Проданная за $46,5 млн. картина Марка Ротко в сине-голубых тонах стала самым дорогим лотом на торгах современным искусством в Нью-Йорке.
Нового хозяина (его имя пока остается в тайне) картина «Без названия (Желтое и голубое)» обрела 12 мая. Сделка совершена практически на нижней границе эстимейта: предварительная оценочная стоимость полотна Марка Ротко составляла $40-60 млн. И все равно этот лот оказался самым дорогим в этот вечер, когда произведений современного искусства продали на $379,7 млн.
«Экономические Известия» отвечают на четыре главных вопроса, которые возникают в связи с этой картиной.
Почему так дорого?
Марк Ротко. «Без названия (Желтое и голубое)», 1954, холст, масло. Картина огромна: 242,9 х 186,7 см. Но ценность ее определяется не этим.
Во-первых, дело в том, что у картины отличная родословная.
В 1970 г., в год смерти художника (Ротко покончил с собой, вскрыв вены) она оказалась в коллекции Пола и Банни Меллон: состоятельные супруги увлеченно коллекционировали породистых лошадей и предметы искусство. В течение 10-ти лет Банни Меллоун позволила картине находиться в Национальной галерее искусств в Вашингтоне — там она и выставлялась.
Следующим владельцем картины стал французский коллекционер Франсуа Пино — между прочим, обладатель контрольного пакета акций аукциона Christie’s и свекор актрисы Сальмы Хайек. Совсем недавно желто-голубое полотно у Пино приобрел анонимный покупатель — и вот новая смена хозяина.
Во-вторых, эта работа написана в 1954 г. — знаковом для Марка Ротко. За этот год он создает 20 картин, семь из которых сейчас находятся в коллекциях крупнейших музеев мира. В 1954 г. в Художественном музее Чикаго проходит его первая крупная персональная выставка. Художник, который долго искал себя (у Марка Ротко можно встретить и сюрреалистические, и даже реалистические полотна), наконец утвердился в роли звезды абстрактного экспрессионизма, а его имя отныне ассоциируется с большими прямоугольными картинными с яркими цветными полосами.
Это действительно дорого?
И да и нет.
$46,5 млн. за картину – сам Ротко, очень может быть, счел бы такую цену оскорбительной. В 1955 г. он взялся сделать серию фресок для пафосного ресторана «Четыре сезона» на Парк Авеню в Нью-Йорке. Когда работа была почти закончена, художник с женой пришел в ресторан. Ознакомившись с меню, он решил, что люди, способные выкладывать такие немыслимые деньги за еду, не станут смотреть его картины, разорвал контракт и забрал написанное.
С другой стороны, это не самая высокая цена за Ротко. Сейчас в списке самых дорогих картин мира (среди проданных на открытых торгах) девятую строчку занимает его же «Оранжевое, красное, желтое» (1961 г.) — в мае 2012 г. эта картина ушла с аукциона за $86,7 млн.
Если брать во внимание и других рекордсменов, цена за «Желтое и голубое» покажется и вовсе скромной. Так, всего за один день до продажи желто-голубого Ротко первую строчку в списке самых дорогих картин с открытых торгов заняли «Алжирские женщины (версия О)» (1955 г.) Пабло Пикассо: $179,365 млн. — дороже с молотка не продавалось ничего. Сделку оформил аукционный дом Christie`s.
Пабло Пикассо. «Алжирские женщины (версия О)»
Что же касается непубличных арт-сделок, цены там еще более головокружительные. В начале 2015 г. самой дорогой в мире картиной в этой категории стала работа Поля Гогена «Когда свадьба?» (1892 г.). Она была приобретена государственным музейным ведомством Катара за $300 млн. До этого первую строчку удерживали «Игроки в карты» Поля Сезанна (третья картина серии, 1892-1893 г.) — королевская семья Катара купила ее за $250 млн.
Поль Гоген. «Когда свадьба?» / Марк Ротко. «№ 6 (Фиолетовое, зелёное и красное)»
К слову, непублично картина Марка Ротко «№ 6 (Фиолетовое, зелёное и красное)» в 2014 г. была продана за $186 млн. — третья строка в списке самых дорогих картин с закрытых продаж.
А мой трехлетний сын так сможет?
Нет. И такой вопрос не возникает у тех, кто знаком с оригиналами, а не с репродукциями картин Ротко, выполненных в технике «живописи цветового поля». Его полотна — это не просто цвет, но еще и льющийся из них свет. Они мерцают, пульсируют. Зритель не рассматривает их, а погружается в них. Часто картины Ротко вызывают слезы — и это отнюдь не слезы восторга или умиления: творчество художника принято называть абстракционизмом, но чаще всего его картины вызывают вполне конкретные ощущения — страха, стыда, отчаяния…
Некоторое представление о специфике картин Ротко может дать видео. Оно посвящено как раз картине «Желтое и голубое».
Кроме того, мифический трехлетний ребенок, которого вечно выдвигают на роль художника-абстракциониста, вряд ли большой знаток философии и истории искусства, автор собственной эстетической теории — а Ротко был именно таким. Его абстракции вдохновлены работами Матисса, Тёрнера и многих других художников. А синий и желтый, о которых мы сегодня говорим, очевидно появились под влиянием творчества Джотто.
Интерьер итальянской церкви Капелла Скровеньи, которую прославили фрески Джотто. Марк Ротко бывал в ней. И был очень впечатлен.
Мог ли Ротко намекать на украинский флаг?
Нет. Несмотря на то, что фамилия художника заканчивается на «о». Вообще, Марк Ротко — это «бренд», сокращенное от Маркус Яковлевич Роткович: он родился в еврейской семье в Двинске, ныне Даугавпилс, Литва. Но дело даже не в отсутствии родственных связей с Украиной. И не в том, что на украинском флаге синий и желтый стоят в другом порядке.
Картины Ротко — а у большинства из них нет даже названия — принципиально никак не связаны с реальным миром. И их создание, и их восприятие — это не интеллектуальный, а физический, эмоциональный опыт. Они ни о чем — и обо всем. Впрочем, смысл — пусть даже исключительно эмоциональный, непригодный для оформления в слова — возникает только тогда, когда у картины появляется зритель. Так что украинец вполне может благоговеть перед этой картиной из-за того, что она вызывает в нем прилив патриотических чувств.
Кстати, сам Ротко не хотел, чтобы его картины висели в музейных залах, пылились в частных коллекциях или использовались в качестве декора для стен. Он не описывал мир своими работами и не намеревался ими его украсить или раскрасить. Идеальное место жительства своих полотен художник видел так: «Было бы хорошо, если бы по всей стране появились маленькие здания, как небольшие часовни, где путешественник мог бы провести час, чтобы помедитировать перед одной из картин, висящей в небольшой комнате».
