Несмотря на призывы республиканцев помочь Украине, администрация Барака Обамы считает, что приоритетом должна стать военная операция против боевиков ИГИЛ.
Об этом написал Тарас Жовтенко, эксперт по проблемам национальной безопасности.
Похоже, что, в отличие от путинской России, где в лучших традициях «совковой» пропаганды врагом №1 уже давно официально назначены США, политический и военный истеблишмент самих Соединенных Штатов разделился в приоритетах политики противодействия современным вызовам международной безопасности.
В то время как большая часть парламентариев (в первую очередь республиканцев), а также гражданских и военных экспертов в сфере безопасности считают предоставление военной помощи европейским союзникам по НАТО и Украине одним из основных стратегических направлений обеспечения безопасности страны в свете последних действий РФ, ключевые игроки администрации Барака Обамы выступают за скорейшее начало военной операции против боевиков ИГИЛ.
Страна просто не может позволить этой банде убийц и преступников достичь своих целей. Об этом на прошлой неделе, во время выступления в Комитете по иностранным делам Сената, заявил Госсекретарь Джон Керри. Можно было бы подумать, что он говорит о поддерживаемых Россией террористических войсках, постоянно нарушающих и без того шаткие условия «Минска-2», и чей потенциальный успех на украинском Донбассе может означать развертывание дестабилизационного сценария прямо у порога Западной Европы. Но, увы, господин Керри на этот раз имел в виду боевиков ИГИЛ. Его активно поддерживали глава Пентагона Эштон Картер и председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Мартин Демпси. Главной задачей такого высокопоставленного десанта было получение парламентской поддержки «Разрешения на использование военной силы» против Исламского государства и его союзников в Африке. Рассчитанный на 3 года, документ четко определяет характер военной операции – ограниченное, а не долговременное использование наземных войск, как это было в Афганистане и Ираке.
Однако традиционный подход Обамы к ближневосточным проблемам с позиций лишь террористической угрозы существенно устарел. Нынешняя администрация слишком увлеклась «ограниченным» использованием военной силы во время противостояния с Аль-Каидой, триумфом которого стало устранение ее лидера, Осамы бин Ладена. В пылу борьбы Вашингтон успел забыть, что изначально «АК» не была традиционной террористической организацией, а, скорее, брендом, собиравшем вокруг общих целей полувоенные и партизанские группировки разных стран Ближневосточного и Африканского региона, и потому требовала совершенно иных военных и политических подходов.
Вашингтон также не может игнорировать действия Москвы на Востоке и Юге Украины (особенно после недавних «откровений» Путина). Чем дальше, тем более очевидно, что Соединенные Штаты являются едва ли не единственной военно-политической опорой Европы перед лицом «восточной угрозы». И если на начальных этапах можно было ограничиться парой-тройкой совместных учений в Прибалтике или Польше, то дальнейшие военные провокации, превращение Крыма в стратегический плацдарм и арктические поползновения путинского режима заставляют руководство США задуматься над долговременной перспективой усиления военного присутствия в Европе. А это также требует ресурсов – человеческих, технических, финансовых. К тому же, не следует сбрасывать со счетов потенциальные возможности России на Ближнем Востоке, где ее искаженное видение «несправедливого мирового господства» США разделяют многие единомышленники-исламисты. Военные действия против ИГИЛ могут укрепить шансы Москвы усилить террористическое давление на Вашингтон и дать возможность предложить помощь в устранении такого давления.
В долгосрочной перспективе ощутимое военное присутствие США в Европе может стать единственным предостерегающим сигналом, который в состоянии понять нынешняя кремлевская «элита». Однако на данный момент идея войны против ИГИЛ является наименее рискованным вариантом для вскоре уходящей администрации Обамы, гарантирующим проверенный с 2001 года, а потому относительно стабильный курс «активной» внешней политики до начала президентской кампании.
Гневные голоса республиканцев и их единомышленников из военных и политических кругов не дают Обаме окончательно исключить Украину из повестки дня. Ну а внешнеполитической активности отечественной элиты в этом направлении хватило пока только на официальное предоставление американской стороне списка нужных вооружений – в конце февраля, уже после того, как об этой насущной необходимости сказали все, кроме, естественно, самой Украины. Киеву следует занимать более активную позицию в вопросе взаимодействия с Вашингтоном – как с нынешней администрацией со всеми ее плюсами и минусами, так и в контексте «наведения мостов» с представителями администрации следующего потенциального хозяина Белого дома, кем бы он (или она) ни был.
