2 июля 1951 года в газете «Правда» появилась редакционная статья «Против идеологических извращений в литературе», сравнимая по обличительной силе со знаменитым постановлением ЦК партии о журналах «Звезда» и «Ленинград».
Героем правдинской передовицы стал украинский поэт, лауреат Сталинской премии Владимир Сосюра, автор ставшего хрестоматийным стихотворения «Любіть Україну». Начальство увидело в этом произведении мотивы ненавистного национализма – поэту не удалось скрыть, что любит он все же свою настоящую Родину, а не Советский Союз и Коммунистическую партию. В этом стихотворении к читателю прорвался подлинный Сосюра – проникновенный лирик, влюбленный в собственную страну, а не большевистский агитатор – и это возвращение к самому себе должно было быть наказано.
Поэта, и так уже сломленного арестом и ссылкой жены – Марию Сосюру обвинили в мифическом разглашении государственной тайны, дело привычное, – травили всем Центральным комитетом компартии Украины и всем Союзом писателей. Он пережил настоящий срыв и на протяжении последующих лет жизни был вынужден несколько раз обращаться к услугам психиатров. Но стихотворение выжило. И не просто выжило, а осталось главным признанием в любви собственной стране, несмотря на «советские» мотивы, которые из него уже, разумеется, не выкинешь. «Любіть Україну» превратилось даже не в школьную программу, а в социальную рекламу, в своеобразный шифр, понятный только «своим» – приезжий никогда не понимал, к чему этот странный призыв на афишных тумбах, потому что не мог знать, что за названием в сознании увидевшего его человека начинает прокручиваться текст…
Любіть Україну у сні й наяву,
вишневу свою Україну,
красу її, вічно живу і нову,
і мову її солов’їну…
Владимир Сосюра родился в Дебальцеве. В донбасских степях прошло его детство. Он работал под Лисичанском (и потом описал эти годы в романе «Третья Рота»), учился в Сиверске. Здесь Сосюра сформировался как украинский поэт. Отсюда пошел в армию только что провозглашенной Украинской Народной Республики. Донбасс для Сосюры был его «украинским миром», отличавшимся от украинского мира центральных областей страны, Галичины или Кубани, но не менее настоящим, не менее волнующим и способным воспитать такое чувство любви к Родине, которое пережило самого поэта. Это чувство переживет и нас.
Родной город Сосюры сегодня попал в новостные сводки, потому что его стирают с лица земли. Стирают для того, чтобы он стал частью «Русского мира». Но разве мир хотя бы одного народа имеет государственные границы? Конечно, эти границы можно очертить по собственному разумению, исходя из иллюзий историков и политических амбиций диктаторов. В годы югославских войн каждый из участников конфликта мог показать нам карты Великой Сербии, Великой Хорватии, Великой Албании, даже Великой Македонии. Мы сравнивали карты, на которых совпадали и перекрещивались границы этих мифических государств, и понимали, что эти карты – на крови. Невозможно установить величие одного, не убив другого. Не устроив Сребреницу. Не изгнав из Косова албанцев. Но нам нередко отвечали – подумаешь! Зато мир – наш.
Карта «Русского мира» – теперь тоже карта на крови. Потому что границы русской цивилизации шире и границ Российской Федерации, и канонической территории Русской церкви, и даже ареала распространения русского языка. Как и в каждом национальном мире они – границы культурного интереса и взаимопонимания. И если пытаться очерчивать эти границы с помощью танков и ракет, в кровавое месиво превратится половина Евразии. И никакого «Русского мира» после этого не будет, а будет ненависть, желание возвести цивилизационную стену между собой и захватчиком, забыть его язык, его стихи, его песни – а если сразу забыть не получается, то сохранить только ту часть прошлого, которая не ранит и не напоминает о зле.
«Украинский мир» тоже шире границ современного украинского государства. Это понимает каждый, кто пересекает границы Украины и России, Украины и Беларуси, Украины и Польши – и на десятки, если не на сотни километров остается все в той же, непохожей на другие цивилизации. Но и «Польский мир», несмотря на перенос границ польской государственности на сотни километров к западу, остается жить в своем прежнем ареале – в Украине, Беларуси, Литве… И «Белорусский мир» на самом деле никуда не исчез из Смоленска или Вильнюса. Границы миров в Европе практически никогда не совпадают с границами государств. И любое силовое совмещение границы мира и границы государства – всегда смерть, кровь и слезы. И гибель мира – прежде всего мира «расширяющегося», нападающего, доказывающего свое превосходство и свое право на жизненное пространство с помощью оружия.
В Дебальцеве никогда не родится мальчик, который потом напишет стихотворение «Любить Россию» – даже если этот железнодорожный городок сровняют с землей и присоединят к миру, сегодня куда более сильному, чем украинский.
