Журналист Олег Кашин в специальном комментарии для DW размышляет о политических перспективах россиян, воевавших на Украине.
“Смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою”, – эта строчка Иосифа Бродского из некролога маршалу Георгию Жукову исчерпывающе описывает весь российский опыт возвращения фронтовиков в мирную жизнь. Пример с поколением, воевавшим против Гитлера, вероятно, не вполне корректен – все-таки современная Россия устроена совсем иначе, чем СССР, а вот опыт афганской и двух чеченских войн вполне поучителен. Постсоветская Россия трижды сталкивалась с поколением, вернувшимся с войны. Каждый раз общество смотрело на бывших фронтовиков с опаской или, наоборот, с надеждой, но в любом случае чего-то от них ждало, и каждый раз результат оказывался впечатляюще скромным.
“Я вас на войну не посылала”
Ветераны-афганцы погрязли в предоставленных им таможенных и налоговых льготах. Если посмотреть архивы российских газет начала и середины 1990-х, то об афганцах писали почти исключительно в криминальной хронике. Главный ветеран Афганистана генерал Борис Громов, командовавший выводом советских войск из этой страны, сумел сделать карьеру губернатора в Подмосковье, оставив после себя множество нерешенных проблем и коррупционных скандалов.
Примерно то же было и с ветеранами войны в Чечне: претендовавший на лидерство в оппозиции конца 90-х генерал Лев Рохлин, герой первой чеченской кампании, погиб при загадочных обстоятельствах, а генералы второй войны в лучшем случае делали совсем не героическую карьеру не выше уровня губернатора.
Но знаменитых командиров – единицы, а рядовых и офицеров – десятки тысяч, и самый хрестоматийный образ – это когда молодой ветеран приходит в собес или военкомат, а дежурящая в этом учреждении женщина говорит ему: “Я вас на войну не посылала”. Неприятная российская традиция – ветеранам локальных войн в России, как правило, не до амбиций. Власть давно научилась страховаться от проблем, связанных с воевавшими гражданами – за счет самих граждан, разумеется.
Стрелков: медиазвезда с политическими амбициями
Сепаратиста Игоря Стрелкова недоброжелатели чаще называют его фамилией, указанной в паспорте – Гиркин, но в историю “русской весны” и, вероятно, в историю вообще он вошел под “героическим” псевдонимом. На въезде в захваченный его бойцами Славянск висел плакат, пародирующий афишу фильма о спартанцах “Триста стрелковцев”.
С должности “министра обороны” ДНР Стрелков ушел, как говорили, под давлением Москвы, вернулся в Россию, сделал несколько странных политических заявлений. Из них, в частности, можно было узнать, что он придерживается самых конспирологических версий устройства мира, согласно которым вся мировая политика – это не более чем театр марионеток под управлением семейств Ротшильдов и Рокфеллеров.
Но потом что-то опять изменилось, Стрелков признался, что статью о Ротшильдах писал не сам – ему просто “принесли текст”, и дал серию новых интервью, в которых, по крайней мере, попытался выглядеть респектабельно. Уже совсем не маргинальные российские СМИ начали публиковать его парадные фотосессии. Кажется, все-таки можно говорить о новом российском политике, который пришел в публичное поле с полей боевых действий на востоке Украины.
Солдатам и особенно гражданским добровольцам из России дорога дальше – к той женщине в собес, которая им скажет, что на войну их не посылала. Кому-то из них даже грозит тюрьма: российские спецслужбы уже давно начали интересоваться наиболее активными добровольцами. Стрелков же – медиазвезда, он вполне может на что-то претендовать, вот только на что?
Карманная оппозиция, русский марш, тюрьма
Вопреки стереотипу, оппозиция Кремлю нужна всегда, причем “системные” партии, по поводу которых всем давно все понятно, с этой ролью не справляются. Поэтому на каждых выборах появляется новый, чуть менее системный проект – иногда совсем топорный, как Михаил Прохоров на последних президентских выборах, иногда более удачный, как партия “Родина” в 2003 году.
Если такой проект понадобится Кремлю и на будущих выборах, то Стрелков с его популярностью – по крайней мере, один из очевидных претендентов на участие в нем, тем более что среди поклонников Стрелкова далеко не все лояльны Путину. В роли лидера умеренно антипутинской партии, допущенной к выборам, Стрелков вполне может создать не опасную для Кремля интригу.
Если самому Стрелкову такой вариант не понравится, то к его услугам “русский марш” и также не опасная для Кремля маргинальная ниша среди множества националистических лидеров.
Есть ли какой-то третий вариант? О нем Стрелкову, наверное, мог бы рассказать еще один ветеран локальных войн – Владимир Квачков, но он сейчас сидит в тюрьме по обвинению в подготовке военного мятежа.
Итак, участие в имитационной политике, маргинальная уличная активность или тюрьма – какие еще есть политические возможности для “ветеранов Новороссии”? Кажется, никаких.
Олег Кашин – независимый журналист, работал в журналах “Русская жизнь”, “Эксперт”, газетах “Коммерсант”, “Известия”, был членом координационного совета российской оппозиции
