Москва сама обрезала ту пуповину, которая и делала ее не обломком Орды, а живым продолжением Киевской Руси.
Так между русским и украинским народами пролегла переполненная трупами пропасть, которая, конечно, не помешает им спустя десятилетия примириться, как примирились, например, немцы и французы, — но уже никогда не даст возможности ощущать себя единым целым в цивилизационном смысле слова.
А это — и только это — на самом деле и означает окончательную гибель империи.