Калининградская область - это один из первых регионов Российской Федерации, который может попробовать воспользоваться крымским прецедентом и отделиться от России.
У его жителей появляется все больше наглядных доводов, что счастья и благосостояния они смогут добиться, лишь освободившись из-под опеки Москвы.
Не только дешевые супермаркеты
Факторы, определяющие связь Калининградской области с федеральным центром, теряют свое значение: геополитическая, экономическая и инфраструктурная мотивация в пользу продолжения существования в рамках России становится у местных жителей все слабее. Размываются также культурный и идеологический фактор. Возникает вопрос: что мы приобретаем, оставаясь российским субъектом? Тем временем привлекательно выглядит пример восстающей из посткоммунистических руин Польши, а отличные эффекты функционирования договора о малом приграничном движении между Польшей и Калининградом могут обернуться последствиями, далеко выходящими за рамки роста спроса на колбасу в пригранчиных магазинах.
Относительное польское благополучие может вызвать у жителей области, которая географически гораздо ближе к Европе, чем к России, чувство несправедливости и усиленное желание почувствовать себя дома так же, как в выходные – во время поездок по другую, европейскую, сторону “линии Хантингтона” (Samuel Huntington).
А ездят они активно: для отрезанных от регулярных контактов с цивилизованным миром калининградцев карта, которая позволяет пересекать границу на упрощенных условиях, стала пропуском в счастье. С их точки зрения – это возможность не только посетить лучший мир, но и хотя бы ненадолго покинуть Россию. Приезд в Польшу – это не только физический, но и душевный отдых. Россияне, которых можно встретить в торговых центрах, аквапарках и барах Гданьска и Ольштына, выглядят довольными жизнью и расслабленными людьми. Они наверняка задаются вопросом: почему у них дома, с другой стороны границы, жизнь так сильно отличается от той, что они видят в Польше?
В собственной стране, которая формально является второй ядерной державой мира, власти каждый год на месяц отключают горячую воду, а призванные защищать граждан от бандитов полицейские, смотрят на народ так, как притаившийся в кустах охотник смотрит на дичь. Почти в любой момент россияне могут лишиться квартиры или земельного участка, если те вдруг понравятся какой-нибудь “шишке” или олигарху, которых, в свою очередь, всегда поддержит суд. Россияне боятся ходить к врачу (Россия – европейский лидер в области самолечения), так как знают, что даже если им удастся выстоять свое время в очереди и обратить на себя внимание доктора “мотивирующим подарком”, неизвестно, будет ли он лечить их от реальной болезни, ведь он сам заканчивал мединститут за взятки. Их дети в четвертом классе школы не способны проспрягать глагол to be, а главная забота, связанная с образованием отпрысков,- как собрать деньги на планшет или телевизор, которые заказала себе к концу четверти учительница. Приведенные примеры – это не плод публицистической фантазии – за каждым скрываются реальные люди, которых я лично знаю.
В такой обстановке даже “столица польской безработицы” Бартошице или “город контрабандистов” Голдап кажутся витринами земли обетованной – страны, которая хоть и не лишена своих проблем, но остается местом, где можно просто жить, а не, как говорят россияне, “выживать”, то есть тратить все свои силы на борьбу за существование.
Больной вопрос Лаврова
Так что даже если Калининградская область ни сегодня, ни завтра не провозгласит независимости, влияние этих факторов будет усиливаться, а местные жители будут голосовать делами: по мере разворота Европейского Союза к востоку они станут покупать в Польше землю, отправлять детей в польские школы, создавать компании и открывать банковские счета. Их ежедневная жизнь будет все больше (и в лучшую сторону) отличаться от жизни сограждан в других частях Российской Федерации. Ведь в глобальном мире посередине объединенной Европы невозможно в долгосрочной перспективе удержать миллион человек от стремления пользоваться достижениями цивилизации, которых их лишило собственное государство. Тем более что этот лучший мир находится на расстоянии вытянутой руки – в часе езды от дома.
Таким образом, нарушение территориальной целостности Украины и отделение от нее Крыма – опасная для Путина игра. Она в некотором роде сняла барьеры, возводившиеся международным правом и обычаями, а легкость “двухнедельной” дороги Крыма к независимости может показаться очень привлекательной. Крымский пример дает инструмент для изменения границ не только жителям соседних стран, которых использует Россия, но и самим российским гражданам. Интересно, что придумает Сергей Лавров, если через пару лет Верховный совет Калининградской области сошлется в своем постановлении о независимости на казус Крыма?
