Кремль не может не опасаться, имея перед собой яркий пример того, как эволюционировал от «пророссийского политика» до «сторонника евроинтеграции» президент соседней Украины Виктор Янукович
Совместный перелет Владимира Путина и Александра Лукашенко в Калининград во время учений «Запад-2013» однозначно показал, что Россия и Белоруссия остаются союзниками (уровень военной интеграции Москвы и Минска может очень красноречиво продемонстрировать один факт: согласно совместным планам Генштабов ВС двух стран, именно белорусская армия в случае начала боевых действий с запада должна будет обеспечить деблокирование Калининграда). Так что впору вспоминать о словах Лукашенко, сказанных им в мае прошлого года: «Белоруссия — самый близкий и верный союзник России. Так было, есть и будет».
Совершенно ясно, что ни Москва, ни Минск не хотят, чтобы «калийный кризис», разразившийся в конце этого лета, перерос в долгосрочное российско-белорусское противостояние. И, судя по всему, Лукашенко смог получить от Москвы определенные гарантии того, что ему не стоит опасаться недружественного поглощения наиболее выгодных активов белорусской промышленности (тот же «Беларуськалий», НПЗ в Мозыре, другие предприятия нефтехимии). Москва же накануне столь неприятного для нее вильнюсского саммита «Восточного партнерства» сумела избежать одновременной конфронтации с Киевом и Минском.
Еще до совместного полета на военные учения Путина и Лукашенко Россия продемонстрировала, что готова и дальше экономически поддерживать Белоруссию. Так, президент «Роснефти» Игорь Сечин заявил, что его компания не будет снижать поставки нефти в республику (о такой возможности в разгар «калийного кризиса» заявлял вице-премьер РФ Аркадий Дворкович). И буквально на днях «Роснефть» получила статус спецэкспортера нефти в Белоруссию.
Так чего же хотят друг от друга Москва и Минск и каких взаимных шагов, напротив, они боятся?
Россия явно обеспокоена, что вслед за Украиной Белоруссия тоже может быть включена в орбиту влияния ЕС через механизмы «Восточного партнерства». Сейчас такой проект очень активно продвигают Польша и Литва. Брюссель, в свою очередь, без лишней огласки начал постепенную отмену санкций против Белоруссии: в частности, с отдельных высших чиновников республики был снят запрет на въезд в страны ЕС.
Евросоюз уже сейчас предлагает Минску в рамках «Восточного партнерства» отдельную программу сотрудничества, основанную на расширении экономических связей и бизнес-контактов, укреплении взаимодействия в области транспорта, энергетики, таможенной инфраструктуры. До сих пор неясно, будет ли Белоруссия представлена на ноябрьском саммите «Восточного партнерства» и если будет, то на каком уровне.
Среди многих как российских, так и белорусских оппозиционных политологов сейчас весьма популярен тезис о том, что только фигура Александра Лукашенко удерживает Белоруссию от ускоренного дрейфа в сторону ЕС. Это утверждение одновременно и верно, и не верно.
Действительно, для общественного мнения на Западе Александр Лукашенко остается «последним диктатором Европы» (хотя справедливости ради надо отметить, что это определение употребляется все реже). Однако Брюссель не раз демонстрировал чудеса политической гибкости — достаточно вспомнить о тюремном заключении Юлии Тимошенко, которое не особо мешает ЕС вести переговоры с Виктором Януковичем об ассоциации. То есть когда вопрос касается не только ослабления роли России на постсоветском пространстве, но и простого расширения рынков сбыта для европейской продукции, некоторые нюансы правления Лукашенко можно и проигнорировать. Как бы то ни было, в Еврокомиссии существуют крайне влиятельные силы, которые считают, что с нынешним белорусским президентом можно вести переговоры.
Верно и то, что число сторонников евроинтеграции растет, особенно среди молодежи и в крупных городах, в первую очередь в Минске. Для полноты картины надо отметить, что Россия за последние 10 лет сделала очень много, чтобы усилить евроинтеграционные настроения в белорусском обществе — от предложения республике войти в состав РФ в качестве некого «Северо-западного края» до заявлений членов российского правительства в период «калийного кризиса» о том, что необходим тотальный контроль над белорусским экспортом в Россию и даже его ограничение (а это напрямую противоречит принципам Таможенного союза).
Но правда и в том, что преимущества от членства Минска в ТС большинство белорусских граждан могут ощутить в своей обычной жизни. Очень показательный пример — стоимость бензина в республике и в соседней с ней Литве. Сейчас литр бензина (АИ-95) в Белоруссии (а производится он из российской нефти, поставляемой в рамках ТС беспошлинно) стоит 9100 белорусских рублей (0,9 евро). В Литве же литр АИ-95 стоит 1,376 евро (правда, средняя зарплата там процентов на 35 выше белорусской). Расходы литовца на отопление — основную статью тарифов ЖКХ — на порядок выше, чем у белоруса. Объяснение тут очень простое: цена за тысячу кубометров российского газа для Белоруссии составит в следующем году 175 долларов, а для Литвы — 440-450 долларов.
Не будет преувеличением сказать, что Минск стал главным бенефициаром от деятельности Таможенного союза. Именно резкое увеличение белорусского экспорта в Россию помогло Лукашенко и его команде достаточно быстро преодолеть последствия крайне болезненного финансово-экономического кризиса 2011 года. На данный момент доля России в экспорте Белоруссии увеличилась до 45 процентов (с 32 процентов в 2008 году). В результате за счет увеличения экспортной выручки в Белоруссии в последние полтора года резко выросли зарплаты. Сейчас средняя зарплата в республике составляет около 560 долларов — для сравнения, на Украине она колеблется в районе 400 долларов.
Другим важным моментом является то, что для рядового белоруса, часто недовольного своим уровнем дохода, крайне важна возможность свободной трудовой миграции в Россию. По оценкам экспертов, сейчас в РФ работает до миллиона граждан союзной республики. Причем белорусские граждане имеют равные с россиянами права (за исключением права занимать должности на госслужбе). Стоит также учитывать, что трудовая миграция из Белоруссии не вызывает раздражения в российском обществе и, напротив, воспринимается весьма благосклонно.
В последние месяцы ситуация в белорусской экономике (и прежде всего состояние белорусского экспорта) ухудшается: торговый баланс республики в августе вновь стал дефицитным — минус 126,3 миллиона долларов (в июне — плюс 112 миллионов, июле — плюс 33,7 миллиона). ЕС в ожидании нового витка кризиса защищает свой рынок все новыми тарифными и нетарифными ограничениями, а российский рынок уже перенасыщен белорусской продукцией. В итоге приток валюты в республику уменьшился. К тому же из-за скандала с «Уралкалием» резко просел мировой рынок калийных удобрений — основного валютного товара Белоруссии.
Белорусское общество находится в ожидании новой девальвации рубля (с апреля по август 2011 года курс местной валюты упал с 3000 до 8700 за один доллар). Летом белорусы стали массово скупать валюту, что привело к еще большему давлению на курс рубля, правда, в сентябре ситуация на валютном рынке в Белоруссии несколько успокоилась. Ставит на ослабление белорусской валюты и Министерство экономического развития России. По его оценке, в 2014 году девальвация белорусского рубля составит 37 процентов (по оценкам независимых финансовых аналитиков, прогноз МЭР излишне пессимистичен и девальвация составит около 15 процентов). Однако такое понижение стоимости местной валюты не только не будет губительным для экономики страны, но и может привести к серьезному оживлению экспорта из республики, прежде всего в Россию. Правда, такой сценарий возможен при одном условии — свободном доступе белорусских товаров на российский рынок.
Говоря о российско-белорусских отношениях, точнее об отношениях Александра Лукашенко с российскими властями, следует отметить, что на них в дальнейшем будет влиять серьезный фактор — намеченные на 2015 год выборы президента республики. Хотя эксперты не исключают, что в зависимости от того, как будет складываться ситуация, Александр Лукашенко может провести выборы уже в следующем году.
Для консервативного белорусского электората основная заслуга президента в том, что он смог выжать максимум экономических преференций из Москвы, не превратив Белоруссию в «Северо-западный край» России и не допустив приватизации по российскому образцу. Но даже у этих лояльных Лукашенко избирателей есть определенное чувство усталости от несменяемого белорусского лидера — в следующем году исполнится 20 лет с тех пор, как Лукашенко впервые занял пост главы государства.
В любом случае поддержка Москвы (и прежде всего финансовая) — неизменное условие победы Лукашенко на следующих выборах. С одной стороны, реальной альтернативы Александру Григорьевичу у Москвы нет, поскольку все его оппоненты в республике настроены по отношению к восточному соседу куда менее дружественно и любой новый белорусский президент, вероятнее всего, возьмет ускоренный курс на сближение с ЕС. С другой стороны, существуют опасения, что, не получив должной поддержки из Москвы, Лукашенко захочет разыграть карту некоей «отдельной от России дороги Беларуси» — такие обороты уже не раз проскакивали в его выступлениях, особенно в моменты очередного охлаждения отношений с Москвой. Такие эскапады позволяют Лукашенко рассчитывать и на часть националистически ориентированного электората.
К тому же Кремль имеет перед собой яркий пример того, как эволюционировал от «пророссийского политика» до «убежденного сторонника евроинтеграции» президент соседней Украины Виктор Янукович. Вероятность того, что подобный сценарий смены курса изберет и Александр Лукашенко, не может не беспокоить российские власти, поскольку он приведет к явной потере всех интеграционных достижений — а они, несмотря на все трудности, все же имеются.
