Лет сто тому назад на улицах украинских городов рекламу можно было увидеть лишь на вывесках магазинов или на афишных тумбах — таких себе тогдашних бигбордах. Зато много ее печатали в газетах.
Каждое издание назначало собственные цены за размещение рекламных объявлений. Ведущие киевские журналы “Кіевлянинъ” и “Киевское слово”, которые стоили 5 коп., брали за одну строку в одной колонке на первой полосе 40 коп., а на последней — 20. Повторные подачи были вдвое дешевле. Популярная на юге Украины газета “Южная копейка” действительно стоила лишь 1 коп.
Однако рекламная строка на первой колонке стоила 60 коп., на последней — 30, а внутри издания — целых 80.
Среди “подателей объявлений” были не только банки, страховые компании, транспортные конторы или рестораны, но и библиотеки, типографии, больницы, садоводства. Свои услуги предлагали и частные землемеры, художники, ювелиры, портные, ремонтники обуви и т. п.
В банковской рекламе указывались размеры основного, запасного и резервного капиталов — с точностью до копейки. Часто перечислялись фамилии всех членов правления, среди которых было достаточно много известных тогда предпринимателей, — Терещенко, Бродские, Харитоненко, Марголины и другие. Это было доказательством порядочности и надежности рекламодателя.
Некоторые киевские фирмы, чтобы привлечь покупателей, добавляли в объявлениях: “Много лестных отзывов за выполненные работы” или “Всегда имеются опытные мастера”. Склад пишущих машинок, чтобы подчеркнуть популярность своей продукции, сообщал: “Ежегодный сбыт — 60 000 штук”. А “Единственная Русская фабрика гимнастических принадлежностей В.В. Кашпар” гордилась многолетним опытом работы: “Оборудовано множество гимнастических залов в школах и войсках”.
Покупатель был заинтересован в доступности цен, и рекламодатели спешили заверить, что с этим у них все в порядке. Канцелярский магазин после перечня товара извещал отдельной строкой: “Цены самые минимальные”. Магазин одежды: “Все изящно и доступно. Цены без запроса. При магазине кофейная”. Склад часов: “Цены дешевле всех магазинов на 20%”. Только что открытая ресторация “Лаборье”, перечислив собственные преимущества — “самая свежая провизия”, самое внимательное отношение к г.г. посетителям”, “биллиарды, струнный оркестр” — выделенным шрифтом сообщала: “Цены на все общедоступные”.
В начале 20 в. появились первые массовые подделки товаров известных фирм. Борьбу с фальсификатом отобразила и реклама. Например, производитель и продавец швейных машинок компания “Зингер” отмечала, что все ее товары “продаются исключительно в собственных магазинах Компании”. Приводила в рекламе образец фирменной вывески, чтобы покупатели не перепутали с самозванцами, и предупреждала: “Остерегайтесь подделок”. В конечном итоге, в те времена продавец фальсификата в случае “Взятия с поличным” мог отправиться на пожизненную каторгу.
Подавляющее большинство тогдашней киевской рекламы было русскоязычным. Названия иностранных брендов писали: “Пежо”, “Магги” и тому подобное. Украинские заведения, например “Українська книгарня” или “Видавництво і крамниця “Час”, рекламировались по-украински. Объявления по-польски позволялись лишь с параллельным русским дублированием.
Реклама столетней давности не была настолько назойливой и агрессивной, как нынешняя. Попытки поучать обывателя, наподобие дерзкого: “Темно в доме? Купи люстру!” — считались дурным тоном и были обречены на неудачу.
