В Москве уже не возлагают надежд на вступление Украины в Таможенный союз
По крайней мере, в ближайшей перспективе. Иначе послали бы другого. Но отношения нужно поддерживать…
Визит в Киев Владимира Жириновского запомнится только благодаря юной благодетельнице, метнувшей в него горсть капусты. Наивная девочка поддержала имидж Владимира Вольфовича как скандалиста. Но в реальности никакого вклада в сближение России и Украины этот приезд не внес
Жириновский — один из самых известных для мира россиян. Но его должность вице-спикера Госдумы не позволяет его причислить по влиятельности даже к первой десятке российских политиков. Он человек уходящей эпохи — живой, талантливый, яркий, но бесконечно повторяющий те клише, которые от него не раз слышали. И, кроме того, Жириновский — не специалист в российско-украинских отношениях. По большому счету, он плохо представляет, из чего, кроме капусты, варится в Украине политический борщ. Приезд Жириновского, по-видимому, символизирует, что в Москве уже не возлагают надежд на вступление Украины в Таможенный союз. По крайней мере, в ближайшей перспективе. Иначе послали бы другого. Но отношения нужно поддерживать. Путину приезжать незачем. Медведеву — тоже. Значит, для «человеческого контакта» в Киев отправился «весельчак» — развлекать братские народы.
Таможенный же союз невозможен на данный момент не из-за капусты или «украинофоба» Жириновского, а именно из-за украинского борща, подогретого политическими страстями. Что может объединить оппозицию против Януковича? Юля? Ни на минуту! Только заявление нынешней украинской власти о решении вступить в Таможенный союз. Свора «оппозиционеров» тут же навесит на президента ярлык «предателя Украины», независимо от любых экономических выгод. В любом случае политические риски для Януковича перевешивают для него гипотетическую прибыль от вступления в ТС. Вряд ли он хочет стать вторым Скоропадским, объявившим в 1918 году о федерации с Россией и тут же получившим петлюровское восстание. В общем, есть у нас капуста и для украинского борща, и для русских щей — только никто не хочет, чтобы печку разорвало. Оттого и зеваем на остывшей лежанке.
