Мы даже не представляем себе, насколько серьезными в будущем могут быть последствия принятия закона Магнитского не только для российской, но и для всей постсоветской политики
В марте 2006 года палата представителей конгресса Соединенных Штатов приняла решение об окончательной отмене поправки Джексона-Вэника для Украины. Решение убрать дискриминационный торговый механизм, появившийся во времена Советского Союза, воспринимался в качестве серьезной победы украинской дипломатии и свидетельства признания демократического курса развития страны.
Сейчас поправка должна быть отменена и по отношению к Российской Федерации. Собственно, это будет формальное решение, так как американский парламент уже долгие годы вводит ежегодный мораторий на действие поправки по отношению к России. А вот то, что республиканцы фактически добились «обмена» пресловутой поправки на закон Магнитского – это действительно серьезная смена вех.
Когда конгресс вводил в действие поправку Джексона-Вэника к закону о торговле с США – а было это в 1974 году, – она была направлена против Советского государства, представлявшего реальную угрозу цивилизованному миру и ограничивавшего права собственных граждан. Американские законодатели могли считать, что ограничивая доступ «империи зла» к передовым технологиям, они если не влияют на настроения ее лидеров, то, по крайней мере, приближают ее конец.
Но сегодня чиновников на постсоветском пространстве совершенно не интересуют государственные интересы. Можно сказать, что и государств в их классическом понимании на месте Советского Союза не возникло. Зато существуют алчные компрадорские элиты, использующие ресурсы власти для личного обогащения. Резиденции на самых престижных курортах мира, дома в Лондоне, шале в Куршевеле, дети в учебных заведениях Европы и США, – вот что действительно является для этих людей настоящей ценностью. И поэтому поправка Джексона-Вэника ничего для этих людей не значила. А вот закон Магнитского значит многое. И мы даже не представляем себе, насколько серьезными в будущем могут быть последствия принятия этого закона не только для российской, но и для всей постсоветской политики.
Формально этот закон привязан к трагической смерти бизнесмена, ставшего жертвой внесудебной расправы. Но он позволяет в будущем ограничивать въезд в Соединеные Штаты всем тем, кто причастен к нарушению прав человека в своих государствах, избирательному правосудию, созданию архитектуры зловещих авторитарных режимов. Собственно, вырабатывается новая модель взаимотношений с постсоветской номенклатурой, основанная на понимании ее личных интересов. Модель, которая может быть разработана Соединенными Штатами и творчески переработана Европейским Союзом.
Модель, в которой нет места давлению на государства – ввиду понимания их практического отсутствия. И в которой главное место будет отводиться давлению на высокопоставленных «гастарбайтеров», предпочитающих воровать у себя дома, а жить на Западе.
В случае со странами «третьего мира» эта модель не раз давала свои позитивные плоды. И нет оснований считать, что на этот раз она не сработает – тем более если к составлению списков «невъездных» чиновников, бизнесменов, судей, прокуроров и пропагандистов подключится слабое, но все еще непобежденное гражданское общество.
