Руководство Меджлиса крымскотатарского народа говорит о новых попытках расколоть ряды его сторонников и видит руку Москвы. Но Киев тоже покоя не дает
Политическое расслоение в рядах крымских татар продолжается. В Крыму в конце января появилась новая альтернатива Меджлису – 14 крымскотатарских организаций, преимущественно радикального толка, объединились в Крымскотатарский народный фронт. Своей целью они, как и Меджлис, заявили восстановление национальных и политических прав народа. Эксперты не исключают, что новая политическая формация станет одним из кирпичиков в комбинации по разрушению шаткого единства крымских татар. А Меджлис сразу после создания “фронта” выступил с заявлением о том, что это – “очередная попытка расколоть крымских татар перед выборами”.
О возможных провокациях “фронта”, почему в число его идеологов попали депутаты от Партии регионов и какие аналитические записки СБУ кладет на стол президенту Виктору Януковичу в интервью рассказал председатель Меджлиса, народный депутат Мустафа Джемилев.
– Мустафа-бей, недавно в Крыму был создан Крымскотатарский народный фронт. Меджлис заявил, что это – попытка раскола крымских татар. Каковы основания?
– Все это проходит в рамках плана мероприятий российских спецслужб против Меджлиса крымскотатарского народа, о котором мы узнали еще в прошлом году. В одном из его пунктов говорилось о намерении создать полтора десятка крымскотатарских организаций разного толка – молодежных, религиозных, женских (причем даже пусть и антироссийских, но обязательно оппозиционных Меджлису), а затем объединить их в единую коалицию против Меджлиса.
Откровенно говоря, тогда нам это показалось какой-то дезинформацией. Ну, есть у нас группировка Милли Фирка, которая прославилась тем, что в дни российско-грузинской войны обратилась к президенту России с просьбой спасти крымских татар от Украины. Есть отколовшаяся от организации Авдет группировка Себат, главная забота которой – получить земельные участки. Есть группы ваххабитов, салафитов, джихадистов, хизбутов, хаббашитов. Все они остро враждуют. Есть созданный в декабре 2010 года властями в противовес Духовному управлению мусульман Крыма так называемый Духовный центр мусульман. Но объединить всю эту разношерстную публику в единый “фронт” против Меджлиса казалось задачей невероятной. Однако какую-то часть все же объединили. Какие для этого использовали рычаги – остается догадываться.
Никакой угрозы Меджлису они не представляют. В какой-то мере их действия даже способствуют консолидации крымских татар, которые видят, какая публика хочет заменить собой Меджлис.
– Если речь идет о попытке раскола, то кто конкретно за ней стоит? Кому это выгодно?
– Скажу сначала, кому это невыгодно. В первую очередь, невыгодно самим крымским татарам, потому что вместо консолидированного отстаивания своих национальных прав они вынуждены будут тратить время и энергию на взаимную недружественную полемику. А потом, если будет попытка реализовать провозглашенные этим “фронтом” кое-какие провокационные действия, особенно в день Национального траура – 18 мая, то могут произойти более серьезные и очень нежелательные события. Невыгодно и государству в целом, если оно заинтересовано в стабильности на полуострове.
Выгодно это тем, кто не заинтересован ни в решении проблем крымских татар, ни в благополучии нашего государства. А таких довольно много и в стране, и за ее пределами.
– Кстати, около месяца назад вы заявили, что получили новые оперативные данные о планах ФСБ России по смене лидера Меджлиса и внедрению в его состав пророссийски ориентированных людей. Можно ли созданный “фронт” назвать началом такой операции?
– Все идет по плану, который попал к нам в руки несколько месяцев назад. Только выполняется план как-то халтурно. Что толку от этих организаций, если в них всего по несколько человек? Но вот для каких-то провокаций, видимо, они все же очень пригодятся.
Согласно полученной нами информации, в этом году они планируют три главных мероприятия. Первое, как я уже сказал, – это организация массовых беспорядков 18 мая, когда на площади в Симферополе собирается максимальное число крымских татар. Предполагается, что они с помощью спецназа милиции попытаются захватить трибуну. Второе – при созыве Курултая, предположительно в конце лета. Третье – если нам удастся созвать Международный форум по проблеме крымских татар, в конце этого года. Ну а в промежутках им поручено чаще встречаться с зарубежными делегациями и “разоблачать” на этих встречах Меджлис, а если делегации будут выезжать вместе с представителями Меджлиса в места поселения крымских татар, то устраивать там инциденты.
А информация о том, что ФСБ России строит планы по устранению руководства Меджлиса, первоначально исходила не от меня, а от МИД Украины. Это было одним из пунктов обвинения при объявлении в июле 2009 года персонами нон грата работавшего в Украине под дипломатическим прикрытием в должности старшего советника посольства РФ, курировавшего все пророссийские организации в Украине полковника военной разведки России Лысенко и генконсула РФ в Одессе Грачева. Известно также, что в статусе нон грата Лысенко в последние два года приезжал в Крым минимум раз пять, проводил встречи с крымскими татарами. Смею полагать, что разговоры шли не о погоде. На мой вопрос сотрудникам СБУ, согласованы ли с ними вояжи Лысенко по Крыму, они отвечали, что им об этом ничего не известно.
– Зачем это России?
– Вот и я об этом думаю. У них что, своих проблем не хватает? Если есть желание привлечь к себе симпатии коренного населения Крыма, то ведь куда разумнее было бы тратить средства не на вербовку подонков, не на провокации, а на решение хотя бы некоторых социальных проблем. Тем более что прошлый российский режим имел прямое отношение к геноциду крымских татар. Но пока там наверху люди с гебистским образом мышления, так оно, видимо, и будет продолжаться.
Если сделать мониторинг российских СМИ на предмет того, как они в течение последних 20 лет освещали события в Крыму, то обнаружите, что главный злодей автономии – это Меджлис. А сколько было наскоков на украинскую власть с обвинениями, что она стимулирует приезд татар в Крым с целью изменить в ущерб русским демографическую ситуацию на полуострове! Правда, в этом сейчас вроде успокоились, – Украина, похоже, “прислушалась” к критике и практически никаких проблем крымских татар не решает. Правящая коалиция в Верховной Раде отказывается голосовать за закон о восстановлении прав депортированных, программа финансирования социальных программ сведена почти к нулю, как и уровень представительства крымских татар в структурах управления автономии.
– Вы говорили, что Меджлису иногда удается заглянуть в аналитические записки СБУ, которые готовятся для Януковича. О чем в них идет речь?
– Это, как правило, довольно многословные документы, где излагаются основные события в крымскотатарской среде, даются оценки и кое-какие рекомендации. Одну такую “аналитику” объемом в 20-25 страниц даже опубликовали на каком-то сайте. Суть сводится к тому, что Меджлис на территории Крыма остается основной реальной оппозицией власти, а потому предлагаются меры по его ослаблению и поддержке оппозиционных Меджлису крымскотатарских организаций. Там очень много дезинформации или информации на уровне сплетен. Помню, несколько лет назад при встрече с начальником крымского управления СБУ, представив ему несколько составленных его сотрудниками “оперативных донесений”, я сказал: “Ваши сотрудники отличаются от работников бывшего КГБ тем, что те хоть боялись лгать своему начальству. А у вас очень смелые люди”.
– Тем не менее, вы в последнее время заняли довольно лояльную к власти позицию.
– А мы никогда и не ставили целью быть оппозиционерами. Только вместе с властью мы можем решать вопросы восстановления политических, культурных и социальных прав своего народа. У нас ведь все-таки есть какая-то демократия, и если власть избрана большинством, то с нею надо считаться, даже если ты сам лично за них и не голосовал. Таковы принципы демократии. Но еще с советских времен мы привыкли говорить то, что думаем. Поэтому у нас всегда сложности с властями. Но если сейчас некоторые наши заявления совпадают с мнением власти, то мы этому только рады.
– Человек президента Анатолий Могилев возглавляет Совмин Крыма уже три месяца. Раньше у вас были очень непростые отношения с ним. Теперь конфликт исчерпан?
– Мы встречались с Могилевым всего два раза – на второй день после назначения его председателем Совмина автономии и в конце прошлого года. Это если не считать короткой встречи в Анкаре во время официального визита президента в Турцию в декабре 2011-гопрошлого года.
О том, как сложились наши взаимоотношения с Могилевым во время его пребывания в Крыму на должности начальника милиции, особенно после событий на Ай-Петри в ноябре 2007 года, вы знаете. Но мы исходим из того, что его прислал в Крым глава государства. И контактируя с ним, мы как бы доводим свою точку зрения и до президента. На встречах мы старые конфликты не вспоминали, а говорили только о некоторых неотложных вопросах.
Я не знаю, хочет он ослабления Меджлиса или нет, – наверное, все-таки хочет, поскольку впереди выборы. Но он скорее прагматик и знает, что реальной альтернативы Меджлису пока нет.
– Тогда о чем свидетельствует тот факт, что создание Крымскотатарского фронта поддержали два депутата Верховной Рады Крыма от Партии регионов? Разве это не попытка ослабить Меджлис перед выборами?
– Один из этих депутатов – Лентун Безазиев, который в бытность спикером парламента автономии лидера крымских коммунистов Грача был ярым коммунистом. Потом, в период премьерства Тимошенко, стал ярым бютовцем и ялтинским городским депутатом по списку этого блока. А после избрания президентом Януковича, конечно же, стал ярым регионалом. Приверженцем какой партии станет этот человек в конце этого года, покажут результаты парламентских выборов и состав нового правительства Украины. Второй – Эдип Гафаров, тоже стал регионалом после последних президентских выборов. А до этого был известен тем, что на позапрошлых местных выборах на средства одного баллотировавшегося в депутаты бизнесмена от партии Союз создавал так называемый “крымскотатарский блок” с целью как-то распылить голоса крымских татар. Разумеется, его блок не прошел трехпроцентный барьер, но в какой-то мере он “отработал”, то есть оторвал часть голосов. На последних местных выборах эти двое были единственными кандидатами от Партии регионов в мажоритарных округах и стали депутатами.
Предстоящие выборы, конечно же, являются одной из мотиваций для попыток усилить раскол среди крымских татар и создать группу из их среды, которая точно будет работать на провластную партию.
– А каковы позиции Меджлиса накануне выборов? Может ли “фронт” стать сильным конкурентом?
– Всем политическим силам свойственно несколько преувеличивать свое влияние, но мы стараемся оперировать данными независимых социологических исследований. В соответствии с опубликованными в апреле прошлого года итогами исследований Центра Разумкова, 7,1% крымских татар считают, что Меджлис вообще не защищает права крымских татар, т.е. полностью ему не доверяют. 11,4% считают, что Меджлис явно недостаточно защищает их права. А более 80 процентов всецело доверяют Меджлису. Так что, с процентами доверия у нас вроде бы все в порядке. Для сравнения, по данным того же Центра Разумкова, лишь 12,8% жителей Крыма доверяют Совмину и 13,2 % – Верховной Раде автономии. “Фронтовикам” придется искать сторонников лишь среди 18% в той или иной мере недовольных Меджлисом людей. Но это вовсе не значит, что все они так и побегут объединяться с ними. Например, я себя тоже причисляю к тем 11,4%, которые не совсем удовлетворены работой Меджлиса, но я точно не пойду на “фронт” против Меджлиса.
– Вы сообщили о скором уходе с должности главы Меджлиса. Не боитесь, что новый человек не сможет удержать раскольнические процессы в крымскотатарском обществе?
– Каждый народ достоин того руководства, которое оно имеет. Если народ захочет вместо демократически избранного единого руководящего органа иметь разношерстных “князьков”, значит, быть тому. Но я не думаю, что крымскотатарский народ допустит такое.
– Кого лично вы хотели бы видеть своим преемником? Рефата Чубарова?
– У нас преемников не бывает. Председателя Меджлиса избирает Национальный съезд. Я действительно при одной из попыток покинуть пост председателя Меджлиса на сессии Курултая предлагал кандидатуру Чубарова, но это вовсе не значит, что нет других достойных.
– Какие задачи ставите на выборы, каковы шансы представителей Меджлиса попасть в украинский парламент?
– Всего избирателей – крымских татар около 150 тысяч. Практика всех выборов на территории Украины за последние 20 лет показала, что по рекомендации Национального съезда или Меджлиса голосуют 65-85% участвующих в выборах татар. С таким консолидированным электоратом мы имеем основания при заключении предвыборного соглашения с какой-либо общеукраинской политической силой говорить о необходимости включения в заведомо проходную часть списка партии по пропорциональной системе как минимум двух наших представителей. Я бы хотел, чтобы этими кандидатами были новый председатель Меджлиса и его первый заместитель. Это даст им возможность более эффективно добиваться решения некоторых национальных проблем.
А на избрание наших представителей по мажоритарным округам шансов практически нет, тем более сейчас, когда округа будут укрупнены вдвое и где доля крымских татар будет от 2 до 15%. Но зато крымские татары могут активно поддержать в этих округах тех кандидатов, которых выдвинет союзная нам политическая сила.
– Что это будет за партия? Раньше вы шли с Народным Рухом Украины.
– Вопрос о том, с какой партией в союзе мы пойдем на выборы и кто будет от нас кандидатом в депутаты, будет решаться на Национальном съезде.
– Чего достиг Меджлис за годы вашего управления? Вам удалось сплотить крымских татар?
– Большими достижениями похвастаться не можем, а если начну перечислять, чего мы не смогли достичь, то получится очень большой список. Но я абсолютно уверен в том, что не будь у крымских татар единого демократически избранного представительского органа, ситуация как в положении крымских татар, так и на полуострове в целом была бы намного хуже.
