С момента своего появления в НБУ в декабре прошлого года, команда Сергея Арбузова предприняла ряд серьезных шагов по реформированию финансовой системы и валютного рынка. Что, впрочем, не мешает ряду скептиков говорить о недостаточном внимании Нацбанка к возможным рискам в экономике
Очевидный плюс для банковской системы и закостеневшей системы Нацбанка, главным девизом которой на протяжении нескольких лет было «не пущать и запрещать»,— это молодость его нынешних первых лиц.
«Когда ты становишься главой большой компании или государственного органа в 34 года, то думаешь в первую очередь о том, как себя проявить,— потому что это стартовая площадка для карьеры»,— говорит председатель наблюдательного совета «Дельта Банка» Николай Лагун.
Что удалось
Сергей Арбузов с «проявлением» пока справляется неплохо. Взявшись за решение самых наболевших проблем банковской системы — незащищенность прав кредиторов, оспаривание валютных кредитов в судах и зарегулированность валютного рынка, он (когда с помощью прямого доступа в высокие кабинеты, когда благодаря активным коммуникациям с банкирами) смог сдвинуть с места серьезный пласт работы, браться за которую у предыдущего руководства НБУ не было желания.
«Нацбанк сейчас совершенно другой — мы постоянно общаемся с регулятором, и можем не только доносить до него свои проблемы, но и получать их решение»,— говорит председатель правления Правэкс-Банка Сергей Наумов.
По словам председателя правления «Дочернего банка Сбербанка России» Игоря Юшко, даже диалог между банками и НБУ сейчас строится по-другому. «Еще год назад мы встречались, чтобы попросить центробанк предпринять хоть какие-то действия по урегулированию пробелов в законодательстве, а сейчас мы приходим в Нацбанк обсуждать, какие последствия будут иметь те или иные действия для рынка, какие рогатки нам мешают и какие ограничения нужно оставить, чтобы избежать недобросовестной конкуренции или спекуляций на рынке»,— объясняет свою позицию Игорь Юшко.
Среди наиболее важных и ожидаемых решений регулятора за минувшие полгода финансисты называют отмену сбора в Пенсионный фонд с покупки безналичной валюты, обязательного учета так называемых gap (разрывов в сроках между активами и пассивами) при расчете регулятивного капитала, запуск рынка своп-операций, либерализацию порядка работы банков на межбанковском рынке и введение индекса стоимости депозитов населения.
Такие реформы становятся фундаментом для увеличения ресурсной базы банковской системы, стимулируя финучреждения искать новые кредитные проекты и подталкивая вниз ставки по займам. Кроме того, система валютных свопов открывает банкам более широкий доступ к валютным ресурсам, которые в условиях запрета на валютное кредитование можно будет конвертировать в гривню. Как для кредитования, так и для возврата рефинансирования — что требуется в рамках «пакта» с МВФ.
Поддерживают эксперты и постепенное движение НБУ к плавающему курсу. «Чем стабильнее курс, тем больше вероятность и глубина будущего кризиса. Это очень неадекватная, неправильная и опасная политика. Поэтому, чем быстрее мы откажемся от политики стабильного курса, тем быстрее выйдем из кризиса, и тем будет меньше вероятность его повторения»,— говорит экс-зампред НБУ Александр Савченко.
Что не удалось
У банкиров и экспертов пока не было возможности упрекнуть новое руководство Нацбанка в избирательном подходе к отдельным финансовым учреждениям и разделении банковских учреждений на любимчиков и изгоев.
Поэтому основные претензии команде Сергея Арбузова выдвигают макроэкономисты. В первую очередь это достаточно низкая кредитная активность банков. С начала года прирост кредитов, выданных в экономику отечественными банками, не достиг даже скромных 4%. С января по май объем выданных займов на развитие экономики составил всего около 27 млрд. грн.
При этом если юридические лица одинаково активно получают кредиты и в валюте, и в гривне (с начала года выдано по 15 млрд. грн.), то частные клиенты, наоборот, активно возвращают банкам валютные займы (-4,9 млрд. грн. в эквиваленте) и получают кредиты в гривне (+3,2 млрд. грн.).
Причем если кредитование юридических лиц наиболее активно осуществляют государственные банки, то частных клиентов охотнее кредитуют банки частные.
А это свидетельствует о том, что кредиты корпоративного сектора если идут не в оборот, то достаются государственным компаниям, которые работают прежде всего на покрытие дефицита государственного бюджета, нежели на экономический рост. О чем свидетельствует и статистика промышленного производства (за первые четыре месяца этого года рост составил 8,5%, тогда как в прошлом году — 12,8%), темпы роста которого падают из месяца в месяц, по мере увеличения базы сравнения.
И хотя бюджетные поступления сейчас превышают планы, происходит это в первую очередь из-за растущих цен производителей, которые за последние 12 месяцев выросли на 20,8%. Что позволяет предположить ужесточение монетарной политики Нацбанка, взявшего курс на инфляционное таргетирование, уже осенью. А это, без сомнения, отразится на объемах банковской ликвидности и стимулах к кредитованию. Растущее же пока потребительское кредитование — это прямое указание на предпосылки для дальнейшего увеличения импорта и нарастания дефицита торгового баланса. «Мы снова наблюдаем развитие потребительского кредитования, так как у банков пока нет другой альтернативы для вложения свободных средств с таким же высоким уровнем доходов. Этот процесс стоило бы ограничивать»,— говорит Александр Савченко.
Однако новый менеджмент Нацбанка, вышедший из коммерческих финучреждений, делать этого, по всей видимости, не собирается. Вкупе с дерегуляциями банковского рынка, которые дают больше возможностей для спекулятивных маневров на финансовом рынке, такие тенденции могут говорить об увеличении рисков в банковской системе. И хоть в Нацбанке и утверждают, что без повышения аппетита финансовых учреждений к риску возобновить активное кредитование будет сложно (при условии, что исполнительная и законодательная власти будут и дальше игнорировать права кредиторов), скептики считают, что НБУ отпускает вожжи банковской системы сильнее, чем того требует экономическая ситуация.
«Сегодня за макроэкономику в НБУ отвечают представители старой — стельмаховской — команды. Понятно, что они будут до конца бороться за свои позиции. И потому я не уверен, что они готовы честно говорить обо всех возможных рисках и перечить каким-то решениям нового руководства НБУ. Поэтому важно, чтобы коммерческие банки, почувствовав свободу, не заигрались»,— говорит авторитетный экономист, пожелавший остаться неназванным.
