Колонка Нины Мищенко
Недавно известный юморист Юрий Стоянов рассказал байку из жизни. После оглашения даты первого концерта в Одессе артист с партнером Ильей Олейниковым все время бегали к билетеру спрашивать, как дела с продажами. На что кассир им с юмором отвечал: «Билеты хорошо продаются. Но не покупаются».
Примерно так же сейчас обстоят дела и с украинским рынком ритейла. Еще год назад игроки и продуктовой, и непродуктовой розницы на всех пресс-конференциях и брифингах заявляли, что в ближайшее время рынок постигнут массовые слияния и поглощения. Сделки M&A просто повалятся, как из рога изобилия, а между игроками будет значительный передел сфер влияния.
Мы, журналисты, ждали-ждали, но «ближайшее время» все не наступает. Сделок за последний год были единицы. В основном покупки мелких региональных сетей. Но на вопрос, кто же реально продает свою сеть, инвестбанкиры и консультанты, мило улыбаясь, отвечают: «Все продаются». Только потом добавляют, что не за ту цену, которую хотят покупатели.
Многие из национальных сетей недавно открыто говорили, что ищут инвестора на 25-30%-ные пакеты своих компаний. Но никто реально не смог продать такие бумаги. Покупатели хотят сейчас как минимум 50%+1 акция, а то и все 99%. Поэтому часто бонусом при такой сделке передаются большие долги перед банками и поставщиками. А собственники хотят докризисных цен. «Один покупатель недавно предложил такому ритейлеру приобрести его компанию, погасив сотни тысяч долларов долгов, а сверху заплатить еще $2 млн. Но продавец отказался и даже обиделся, заявив, что это слишком маленькая сумма. Он просто помнит, что до кризиса стоил почти $1 млрд. Когда это $2 млн. стали маленькими деньгами?» — рассказал «i» топ-менеджер известной инвесткомпании. И таких примеров множество.
Другая ситуация, когда на продажу выставляются все магазины сети и купить можно только все. При этом ряд этих точек может быть весьма убыточным. Но на предложение закрыть их собственник отвечает отказом и хочет ту же цену, что и за прибыльные. Параллельно некоторые игроки рынка не хотят продавать свой бизнес конкурентам. И почему-то готовы обанкротиться, но не продать убыточный для себя проект коллеге по рынку. Разве это похоже на здравый смысл?
Но больше всего я не могу понять, почему сети, которые фактически являются техническим банкротами и множество их магазинов не генерируют положительный денежный поток уже много месяцев, продолжают открывать новые точки? Есть и такие, кто почти не заморозил свои планы развития. «Да, мы банкроты. Но открываемся, чтобы показать, что у нас не все так плохо»,— заявил мне такой ритейлер. А что может быть хуже банкротства? При этом все объясняется желанием захватить долю рынка. Кому нужно множество пустых магазинов, которые почти не посещают покупатели?
Такая жадность может привести только к одному последствию — реальному банкротству. И если ситуация не поменяется, то через год мы просто не увидим многих супермаркетов и магазинов, собственники которых не смогли адекватно оценить реалии кризиса. Ведь что может быть более губительным, чем длительный самообман, тем более — групповой (отраслевой), тем более — в сложный период.
