Пандемия, пожары, наводнения, народные волнения - эта взаимосвязанная картина прослеживается на протяжении всей истории и даже в Библии.
Бедное человечество просто не может передохнуть в наши дни. Не успела отступить пандемия Ковид-19, как по миру пронесся новый дельта-вариант, гораздо более заразный, чем предыдущие версии коронавируса. Одновременно происходят катастрофические наводнения в европейской Рейнской равнине и китайской провинции Хэнань. Огромные лесные пожары бушуют в Сибири и в штате Орегон. А в ряде стран – Афганистане, Кубе и Гаити, и это только три страны – политический порядок находится под угрозой падения. Как информируют Экономические новости, об этом пишет Bloomberg.
Идея о смутном времени – периоде, когда все идет наперекосяк, – глубоко укоренилась в человеческом воображении. В книге “Исход” Бог насылает на Египет не менее 10 казней. Он превращает воду в Ниле в кровь. Он посылает лягушек, затем вшей, затем мух, затем мор, убивающий скот, затем гнойные нарывы, затем град, затем саранчу, затем три дня тьмы. В заключение он описывает болезнь, которая убивает первенцев в каждой египетской семье, не говоря уже о первенцах-телятах.
Бог преследовал определенную цель: убедить фараона отпустить израильтян из рабства. В наш секулярный век мы ищем подобные смыслы в плохих временах. Очевидный вывод, который можно сделать из кадров с проливными дождями в таких далеких друг от друга местах, как Кройцберг и Чжэнчжоу, заключается в том, что нам нужно гораздо серьезнее подойти к вопросу сокращения выбросов парниковых газов. Несомненно. Но во всем этом бедламе есть и нечто большее.
На первый взгляд, по выражению Лемони Сникета, это просто ” вереница печальных событий” – не более чем неприятное совпадение, что последняя волна пандемии должна произойти одновременно с таким количеством экстремальных погодных явлений и волной социальных и политических волнений. Однако при ближайшем рассмотрении мы видим, что между этими бедствиями есть связь, и что они являются частью взаимосвязанных тенденций.
Создается впечатление, что мир упирается в некий потолок. Похоже, что, учитывая ограничения существующих энергетических технологий, мы не сможем поддерживать намного больше, чем наше нынешнее население в 7,9 миллиарда человек без дестабилизации планеты, хотя Организация Объединенных Наций прогнозирует, что к концу века мы достигнем 10,9 миллиона человек. Но есть сомнения в этом. Как-будто для того, чтобы сдержать нашу численность, наш технологический прогресс и демографическая экспансия одновременно стали идеальными условиями для значительных, сокращающих жизнь катастроф.
Именно расширение масштабов человеческого расселения увеличило вероятность появления новых очагов зоонозных заболеваний. Именно рост международных авиаперевозок увеличил вероятность возникновения пандемий. Именно то, как мы ограничили крупные реки плотинами и жесткими берегами, увеличило вероятность катастрофических наводнений, не считая все еще растущих выбросов углекислого газа.
Это не значит, что мы не можем преодолеть эти проблемы. История показывает, что можем. Население Европы к 1300-м годам стало слишком большим по отношению к основным технологиям той эпохи, в то время, когда население Земли составляло чуть более 390 миллионов человек. Поскольку большинство людей занимались натуральным хозяйством, не требовалось многого – череды плохих лет, плохой погоды и неурожаев – чтобы сделать население весьма восприимчивым к пандемии бубонной чумы.
Население Англии начало сокращаться еще до того, как в 1340-х годах разразилась Черная смерть. Сочетание климатических неурядиц и нового возбудителя привело к демографической катастрофе. Затем чума запустила своего рода каскад, поскольку массовая смерть привела к экономическим и социальным потрясениям, которые, в свою очередь, привели к религиозным и политическим потрясениям.
В этой фазе мы переходим от совпадений к причинно-следственным связям. В тщетной попытке уберечься от дальнейшего божественного возмездия тысячи европейских мужчин бродили из города в город в качестве флагеллантов, бичевали и бичевали себя в коллективных актах искупления. В то же время во многих городах – особенно в Германии – христианские общины ополчились на еврейское меньшинство, которое они обвиняли в чуме.
Черная смерть в корне дестабилизировала европейское общество. Резкое сокращение населения привело к нехватке рабочей силы, что, в свою очередь, вызвало попытки землевладельцев и правительства более жестко привязать крестьян к земле. В Англии эти меры в конечном итоге привели к крестьянскому восстанию 1381 года.
Как и в наше время, чума и война соперничали за сокращение человеческих жизней. Нелегко вести войну во время пандемии, но англичане и французы как-то справились. В течение следующих ста лет враждующие королевства сталкивались на суше и на море, попытки захватить территории друг у друга обычно угасали, когда их армии становились слишком истощенными, чтобы продолжать сражаться. Та же история произошла и в Италии.
Мы не только на 700 лет опередили людей того времени. Мы опередили их на бесчисленное количество научных открытий. Тем не менее, наш опыт до жути похож на их опыт. Волны пандемии совпадают с суровой непогодой. Затем эти стихийные бедствия вызывают экономические, социальные и политические кризисы.
Предсказуемо, что именно наиболее слабые государства мира первыми поддаются подобной заразе. В то время как США намереваются переснять в Кабуле фильм “Сайгон 1975”, Афганистан снова погружается под власть Талибана, теократического режима с представлениями об общественном устройстве, уходящими корнями еще дальше, чем Черная смерть.
Куба, одна из последних оставшихся коммунистических диктатур старого типа, балансирует на грани краха, лишенная доходов от туризма, которые поддерживали ее экономику на плаву, и теперь удерживаемая вместе (как и ее холодный североевропейский аналог, Беларусь) грубыми репрессиями. Гаити – это царство анархии и нищеты, которое и раньше-то было едва похоже на государство, а теперь, после убийства своего президента Жовенеля Моиза, погрузилось в полный хаос. Мьянма находится на грани гражданской войны в результате военного переворота.
Другие бедные страны пройдут тот же путь. По данным Глобального доклада о продовольственных кризисах за 2021 год, в 2020 году от острой нехватки продовольствия или полноценного голода пострадали 155 миллионов человек в 55 странах, что на 20 миллионов больше, чем в 2019 году. Демократическая Республика Конго и Йемен входят в число наиболее пострадавших стран. В последнем Глобальном индексе мира, опубликованном Институтом экономики и мира, Азербайджан, Беларусь, Буркина-Фасо, Гондурас и Замбия названы пятью “наиболее неблагополучными странами” с точки зрения политической стабильности.
Однако эта зараза от пандемии к политическому хаосу не ограничивается самыми несчастными странами Земли. По оценкам IEP, в 2020 году число насильственных демонстраций увеличилось на 10% по сравнению с предыдущим годом. Политическая нестабильность ухудшилась в 46 странах.
Не все эти страны были бедными. Половина людей в Бразилии, Мексике и Доминиканской Республике отмечают насилие как самый большой риск для безопасности в повседневной жизни. Ливан когда-то был “завистью арабского мира”, по утверждению Al Jazeera.
Но с 2018 года его валовой внутренний продукт на душу населения упал на ошеломляющие 40%, по оценкам Всемирного банка, в результате политического паралича, коррупции и инфляции. ЮАР – самая богатая страна в Африке к югу от Сахары. Но более 200 человек погибли в результате политического насилия в Квазулу-Натале и Гаутенге после заключения в тюрьму бывшего президента Джейкоба Зумы.
США тоже переживают волнения и нестабильность. После необычайной волны протеста, последовавшей за убийством Джорджа Флойда в Миннеаполисе в июне прошлого года, наблюдается заметный рост насилия в городах, в частности, количество убийств, которое выросло на 25% в 2020 году. (Данные за 2021 год обрывочны, но в Чикаго уровень 2020 года пока сохраняется). В то же время ухудшение условий в Центральной Америке привело к резкому росту числа новых мигрантов через южную границу.
Поверхностно политическая стабильность была восстановлена на самом верху, в лице президента Джо Байдена, который сделал все возможное, чтобы президентство снова стало скучным после четырех лет чрезмерного возбуждения при Дональде Трампе.
Однако эта нормальность иллюзорна. Трамп никуда не делся. Он остается главным претендентом на выдвижение кандидатом от республиканцев в 2024 году. У него сохранилась верная армия сторонников. Хуже того, чудаковатая сеть теоретиков заговора – которые политически склоняются к Трампу – продолжает удерживать значительную часть населения от вакцинации против Ковида, гарантируя, что следующая волна, принесенная дельта-вариантом, убьет десятки тысяч людей.
В ходе опроса, опубликованного на прошлой неделе, каждый пятый взрослый американец сказал, что это определенно или скорее всего правда, что “правительство США использует вакцину Ковид для микрочипирования населения”. Есть ли реальная разница между таким магическим мышлением и суевериями, которые заставляли средневековых крестьян пороть себя?
Иными словами, каскад катастроф повсеместен, поскольку социальные и политические последствия пандемии, закрытия магазинов и экстремальной погоды проявляются повсеместно. Однако мы не должны обманывать себя, считая 2020 год странным annus horribilis, который внезапно принес в мир все эти бедствия. Тенденции к пандемии и кризису общественного порядка были заметны задолго до прошлого года.
Ковид – не первая чрезвычайная ситуация в области общественного здравоохранения, вызванная новым коронавирусом. SARS в 2003 году и MERS в 2012 году стали увертюрой к этому танцу смерти. Точно так же глобальный индекс мира показывает, что тенденция роста общественного протеста прослеживается уже 10 лет. По оценкам IEP, то, что он называет “крупными событиями беспорядков”, увеличилось на 251% в период с 2011 по 2019 год. Интересно, что то же самое нельзя сказать ни о войнах, ни об убийствах – оба показателя снизились во всем мире.
В новой работе, опубликованной тремя экономистами Международного валютного фонда, отмечается рост частоты социальных беспорядков с середины 1980-х годов, с пиками в 1999, 2011 и 2019 годах. Как отмечают Методий Хадзи-Васков, Самуэль Пьенкнагура и Лука Риччи, существует своего рода петля обратной связи, при которой крупные беспорядки ассоциируются с сокращением ВВП на 1 процентный пункт через шесть кварталов после события. Они приводят протесты “желтых жилетов” во Франции в 2018 году и продемократические протесты в Гонконге годом позже в качестве примеров процесса, когда неуправляемые протесты значительно ухудшали экономическую ситуацию в стране.
Наиболее систематическую попытку объяснить подобные явления предприняли исследователи под руководством Эдварда Д. Ли из Института Санта-Фе. Изучая статистику проекта Armed Conflict Location & Event Data Project, который охватывает военные действия в Африке с 1997 года, Ли и его команда выдвигают гипотезу о своего рода эффекте заражения. “В каждом новом зараженном регионе, – пишут они, – конфликт становится эндемическим, порождая нестабильность, сообщения в новостях и смертельные случаи”.
То, что они называют ” потенциалом конфликта”, ослабевает только по мере того, как расстояние уменьшает как актуальность первоначального предмета спора, так и плотность транспортной инфраструктуры. Они описывают явление распространения насилия как “конфликтную лавину”. Можно допустить, что мы переживаем глобальную версию такой лавины.
Причина, по которой можно найти этот подход столь привлекательным, заключается в том, что он отражает две важные реалии исторического процесса. Во-первых, большинство государств и обществ представляют собой сложные адаптивные системы, что означает, что взаимодействие всех многочисленных элементов очень трудно точно смоделировать, и они характеризуются эмерджентными свойствами и фазовыми переходами. Во-вторых, наиболее важной характеристикой человеческих обществ является то, как социальные сети вызывают все виды заражения, от распространения новых патогенов до распространения безумных мемов вроде “антивакцины”.
Не нам строить гипотезы о том, что на самом деле скрывалось за 10 эпидемиями, которые обрушились на Египет. Достаточно сказать, что, вероятно, это был не первый случай в истории человечества, когда сочетание природных и техногенных катастроф сделало целый народ уязвимым для многочисленных форм заражения.
Точно так же и этот каскад катастроф, который мы переживаем, – не просто невезение. У него есть реальные и взаимосвязанные причины. Неудивительно, что миллиардеры взялись за освоение космоса. То, что раньше было ” последним рубежом”, быстро превращается в чуть ли не главное и единственное убежище для человечества. По крайней мере, в космосе не идет и не льет дождь.