Какими бы ни были результаты голосования 26 сентября, страна, похоже, больше готова напрягать свои политические мускулы на мировой арене.
На окраине Шварцвальда на юго-западе Германии одна из великих рек Европы демонстрирует удивительный трюк. Примерно половину года Дунай, который здесь только начинает свое формирование и имеет всего 20 футов или около того в поперечнике, исчезает в пористой породе внизу, проходя через трещины в известняке, чтобы вновь появиться в нескольких милях дальше на юг. Оттуда она впадает в Боденское озеро и попадает в одну из других крупных водных артерий Европы – реку Рейн. Таким образом, из этого места, в зависимости от сезонных условий, вода либо течет на восток как Дунай, впадая в Черное море, либо течет как Рейн до самого Северного моря. Как информируют Экономические новости, об этом пишет Bloomberg.
Это весьма подходящая аналогия для федеральных выборов в Германии, которые пройдут в следующем месяце, так как их ход еще не определен, но их результат, несомненно, будет пульсировать по всей Европе и к берегам за ее пределами. Поскольку Ангела Меркель, многолетний канцлер, покидает свой пост, конкуренция становится на удивление открытой, и тот самый уголок страны, где Дунай течет под землей, потенциально может указать путь вперед.
Если предыдущие выборы 2017 года были связаны с подъемом крайне правой партии “Альтернатива для Германии” (AfD), то кампания по голосованию 26 сентября будет посвящена дальнейшему упадку правящих партий и резкому росту поддержки “зеленых”. За прошедшие четыре года произошел значительный сдвиг в отношении к изменению климата и внедрению “зеленых” технологий, и опросы показывают, что момент для партии, возможно, настал. Вопрос в том, готов ли традиционно осторожный электорат последовать за юго-западной землей Баден-Вюртемберг, которой руководят “зеленые”, и совершить скачок.
Германия определенно чувствует себя на переломном этапе. Мир меняется, и немцы уже не уверены, что осознают это. США, которые способствовали восстановлению страны после Второй мировой войны и предоставляли гарантии безопасности на протяжении всей холодной войны, больше не рассматриваются как надежный союзник, в основном, но не только из-за Дональда Трампа. Июньский опрос Pew Research Center показал, что, несмотря на заметное улучшение настроений после того, как Джо Байден стал президентом, немцы имеют наименее благоприятное мнение о США среди всех стран Большой семерки.
В то же время Китай стал торговым партнером Германии № 1 за пределами Европы, обогнав США в 2016 году. Но с тех пор Европейская комиссия назвала Китай системным и стратегическим конкурентом, и, чтобы усилить дискомфорт, Вашингтон подталкивает Берлин к более четкой ориентации на США в его противостоянии с Пекином.
У себя дома автомобильная промышленность переживает масштабные потрясения, поскольку двигатель внутреннего сгорания переживает свои последние дни, и доминирование Германии в секторе роскоши не защитит ее от потери рабочих мест, которая грядет с переходом на электрические двигатели. Более того, пандемия и глобальная напряженность, которую она создала, обнажили недостатки экономической модели, ориентированной на экспорт, какими бы востребованными ни были производственные компетенции в Германии.
Возможно, самым тревожным является то, что Меркель уходит в отставку, лишая немцев их оплота стабильности. Даже если есть желание перемен – а оно есть – она остается самым популярным политиком Германии, что является исключительным достижением после 16 лет пребывания у руля крупнейшей экономики и доминирующей страны Европы. Германии придется решать предстоящие проблемы без нее.
Это действительно переломные выборы”, – говорит Шанталь Копф, ведущий кандидат от партии “зеленых” во Фрайбурге, городе в земле Баден-Вюртемберг, известном своим собором XIII века, университетом, которому более 500 лет, и прогрессивной политикой, направленной на защиту климата. Зеленые”, по ее словам, “борются за новое начало”.
Некоторое время этой весной, когда блок Меркель, возглавляемый Христианско-демократическим союзом, дрейфовал, и, казалось, что “зеленые” – естественные наследники. Выдвинув впервые в своей истории кандидата в канцлеры – 40-летнюю Анналену Баербок, они ненадолго возглавили опросы, выдвинув платформу агрессивных действий по защите климата, внешней политики, основанной на “ценностях”, и экономической программы, которая бы отменила то, что президент Франции Эммануэль Макрон назвал “фетишем” Берлина в отношении сбалансированного бюджета. С тех пор они отступили, но все еще выглядят так, что могут войти в коалиционное правительство с самым сильным результатом за всю историю.
В свои 26 лет Копф претендует на то, чтобы стать частью новой волны на одном из самых выигрышных мест в партии. И для нее новое начало означает, что Германия должна выйти на новый уровень и более решительно действовать в мире. Это означает формирование четкой европейской позиции в отношении Китая, осуждение нарушений прав человека в России и более энергичную защиту прав ЛГБТК в Польше и Венгрии.
“На нас лежит огромная ответственность как на экономической державе, особенно в рамках Европейского союза, и есть очень много вопросов, в которых, я думаю, особенно немецкое правительство должно быть более напористым и активным”, – говорит Копф. “Многие другие страны смотрят на нас и гадают, каким будет наш путь”.
Это знакомая дилемма. “Слишком большая для Европы, слишком маленькая для мира”, – так Генри Киссинджер оценивал “бедную Германию”. Маргарет Тэтчер выступала против воссоединения Германии в 1990 году на том основании, что это приведет к созданию европейского гиганта, доминирующего на континенте в ущерб Великобритании и Франции. На самом деле, вопросы о чрезмерном влиянии Германии на баланс сил возникли еще в 19 веке, еще до того, как Отто фон Бисмарк из Пруссии создал империю в 1871 году. В конце того века в Германии зародились демократия и либерализм, но в основном это время считается началом погружения во тьму, войны и, в конечном итоге, геноцида.
Поэтому в то время как британский премьер-министр Борис Джонсон и его правительство Brexit могут спокойно заниматься воссозданием “буйного” прошлого Британии до эпохи европейской интеграции, Меркель и немецкий истеблишмент руководствуются решимостью проложить курс как можно дальше от истории. И это создает затруднения, когда речь идет о распределении международного бремени и вообще о согласовании экономической мощи Германии с политическими действиями.
Еще в 2011 году тогдашний министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский призывал Германию к лидерству, говоря: “Я боюсь немецкой мощи меньше, чем начинаю бояться ее бездействия”. Сегодня Париж призывает Германию укрепить “стратегическую автономию” ЕС как подлинной третьей силы рядом с США и Китаем, а Вашингтон настаивает на том, чтобы Берлин сыграл свою роль в укреплении мирового порядка, начиная со своего веса в Североатлантическом альянсе.
“Основная проблема заключается в том, что Германия – единое национальное государство, огромная держава как в Европе, так и в мире, и она до сих пор не смогла определить свою роль”, – говорит Катя Хойер, историк, автор книги “Кровь и железо: взлет и падение Германской империи 1871-1918”. “Как долго еще, будучи одной из крупнейших экономик мира, вы сможете сидеть и смотреть, как люди принимают чью-то сторону, и делать вид, что вас это не касается?”.
В последние годы Германия предприняла шаги, чтобы определить свое место. Герхард Шредер, который родился в 1944 году и стал первым канцлером, не знавшим войны, санкционировал первую военную миссию Германии после Второй мировой войны, присоединившись к воздушным бомбардировкам Сербии НАТО в 1999 году, а после 11 сентября он направил войска в Афганистан. При 67-летней Меркель – первой женщине-канцлере в Германии, первой представительнице бывшего коммунистического востока и первой родившейся после войны – военные сейчас участвуют в 12 операциях на трех континентах. Она играет активную роль в международных отношениях, приняв 1,3 миллиона беженцев, помогая посредничать в Минском мирном процессе с Россией после ее вторжения в Украину и выступая в качестве связующего звена Запада с Владимиром Путиным.
Но часто ее действия интерпретируются как вопиюще меркантильные или отвечающие национальным интересам Германии, как в случае с газопроводом “Северный поток-2” из России в Германию, инвестиционным соглашением между ЕС и Китаем или сделкой ЕС с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом по сдерживанию мигрантов в Турции.
К удивлению некоторых, именно “зеленые” хотят все это встряхнуть. На самом деле, партия уже давно понимает важность внешней политики. Йошка Фишер занимал пост министра иностранных дел “зеленых” во время двух сроков социал-демократического канцлера Шредера, когда партия чуть не раскололась из-за необходимости балансировать между своими пацифистскими корнями и международными обязательствами. Баербок может столкнуться с подобным давлением, но все же хочет пойти дальше, заявив в мае на форуме Атлантического совета, что немцы должны “взять на себя больше ответственности за свою собственную безопасность”, даже если это не дотягивает до достижения целей НАТО по расходам на оборону, которые, по ее словам, устарели.
Баербок было 8 лет, когда пала Берлинская стена. Она выросла в мире после воссоединения. Для нее естественно, что Германия должна представлять собой глобального игрока, не обремененного излишней осторожностью. По ее прогнозам, “зеленые” под ее руководством получат в три раза больше мест в Бундестаге, чем когда-либо получал Фишер, и она намерена использовать это присутствие для проведения “активной внешней политики Германии”.
Зеленые” хотят, чтобы Германия сделала шаг вперед на международной арене, но они знают, что для этого необходимо укрепить доверие внутри страны. Баден-Вюртемберг предлагает одну из версий того, что это может означать. Здесь находятся предприятия Mercedes-Benz, Daimler и Porsche, и уровень безработицы здесь второй по величине в Германии, после соседней Баварии. Если бы это была страна, Баден-Вюртемберг был бы девятой по величине экономикой в ЕС, больше, чем Австрия. В последнее десятилетие им управляют “зеленые”. Хотя до “зеленых” эта земля была богатой, они развивали то, что унаследовали, в результате чего в марте премьер-министр земли Винфрид Кречманн выиграл третий срок.
Бэрбок, представляя округ в Потсдаме, недалеко от Берлина, хочет сделать для Германии то, что Кречманн сделал в его регионе: склонить ее к более активной позиции, не отпугивая избирателей. Поэтому предлагаемое повышение налогов сочетается с планами по программе зеленых инвестиций на 500 млрд. евро (590 млрд. долларов) и обещаниями государственной помощи промышленности в переходный период. В апреле Бэрбок заняла первое место в опросе лидеров бизнеса о том, кого они предпочитают в качестве следующего канцлера.
Однако то, что партия выиграла в оценке компетентности политики, она, возможно, потеряла из-за промахов Бэрбок, после того, как ее обвинили в приукрашивании своей биографии и неспособности предоставить ссылки на разделы ее книги, которые были скопированы. Окрыляющие результаты опросов в апреле и мае испарились, и теперь “зеленые” отстают от блока Армина Лаше, возглавляемого ХДС, и борются за второе место с Социал-демократической партией.
Германия столкнулась с беспрецедентной перспективой трехсторонней гонки, поскольку правящий блок продолжает тонуть под Лашетом – веселым, но склонным к ляпам кандидатом, возглавляющим самый густонаселенный регион Германии, Северный Рейн-Вестфалию – в то время как СДПГ ратует за Олафа Шольца, министра финансов и вице-канцлера, которого избиратели считают более надежной рукой у руля. Падение Афганистана в борьбе с талибами привносит еще один фактор непредсказуемости, если критика правительства найдет отклик и миграция вновь станет темой кампании.
Баден-Вюртемберг предлагает наиболее привлекательный шанс для “зеленых” дать отпор и отобрать округа у ХДС. Наибольшие надежды партии на получение прямых мандатов – в отличие от мест, присуждаемых по пропорциональной системе – связаны со Штутгартом, столицей региона, Карлсруэ, где находится Конституционный суд Германии, и университетскими городами Гейдельберг и особенно Фрайбург.
Причина популярности партии в регионе, по словам бывшего мэра Фрайбурга Дитера Саломона, уходит корнями в 1970-е годы, когда ученые и студенты объединились с местным фермерским сообществом, чтобы выступить против запланированной атомной электростанции в соседнем городе Вайль на Рейне. Маловероятный альянс радикальных и консервативных сил победил. Это стало поворотным моментом для антиядерного движения и для Фрайбурга, который стал “зеленой горячей точкой”. Сегодня город демонстрирует скорее спокойную эффективность, чем радикальные тенденции. В центре города запрещено движение частных автомобилей, их место заняли электрические трамваи и велосипеды. Цифровые информационные табло в общественных местах подсчитывают объем произведенной и потребленной солнечной или ветровой энергии. Около 85% создаваемого во Фрайбурге богатства приходится на сферу услуг, в основном в области биологических наук и здравоохранения, и лишь 13% – на промышленность.
Дунайская воронка находится к западу от Фрайбурга, через ухоженные сельскохозяйственные угодья Шварцвальда. В конце июля вместо сухого русла реки, как можно было бы ожидать в разгар лета, вода мощно продвигалась между берегами, взбалтывая коричневый осадок – свидетельство наводнения, которое захлестнуло земли к северу несколько недель назад. Шок от смертей и разрушений, вызванных наводнением, все еще проносился по Германии, наряду с ощущением необходимости предстоящей, возможно, болезненной адаптации.
Считается, что термин “водораздел” происходит от немецкого Wasserscheide. Готова ли Германия к нему? Природа коалиционного правительства заключается в компромиссе, что, как правило, исключает резкие изменения в курсе. 61-летний Саломон, который сейчас возглавляет городскую палату промышленности и торговли, считает, что “зеленые”, скорее всего, войдут в правительство и сосредоточатся на климате и внешней политике, предоставив консерваторам Лаше заниматься экономикой и налогами. По его словам, это не выглядит как радикальные перемены, но это признак “невероятной стабильности”. Пандемия посеяла неуверенность во всем мире, и “стабильное правительство многого стоит”.
Что касается Меркель, то критики считают, что ее наследие открывает дорогу ультраправым на фоне кризиса беженцев, тянет ее ХДС к центру, размывает ее идентичность и ускоряет ее закат как последней Volkspartei, или партии широкого профиля. Но посмотрите вокруг. Почти везде радикализм другого рода. Польская партия “Закон и справедливость”, республиканцы Трампа, Brexit. По этим меркам Меркель удалось удержать экстремистов на расстоянии. По опросам, AfD находится ниже результатов 2017 года, а ее партия находится в мейнстриме.
Возможно, это и есть тихая революция в Германии. Возможно, страна еще не готова выйти из тени собственной истории, но каждый последующий канцлер продвигается все дальше. Зеленые”, похоже, готовы стать правительством, но даже если они не станут им, агрессивные климатические меры все равно будут клеем, скрепляющим следующую коалицию, а лидеры установят низкоуглеродные стандарты для Европы и за ее пределами. Дональд Туск, который в течение многих лет внимательно наблюдал за Меркель в качестве премьер-министра Польши, а затем президента Совета ЕС, сказал в интервью в начале этого года, что он не ожидает революции от выборов в Германии, а скорее “преемственности”. Возможно, для кого-то это не является переломным моментом, но, возможно, этого достаточно для Германии и всего мира.