В длинной, вымученной статье Путин просто изложил свою дестабилизирующую зацикленность на том, как "Россию по сути ограбили" с помощью ее соседа.
Возможно, Украина уже редко попадает на первые полосы газет, но она остается одной из самых важных стран мира, а ее внутренние проблемы отдаются эхом далеко и надолго (помните второй импичмент Трампа? Это не последнее такое эхо). Главная причина такой важности – болезненная фиксация российского президента Владимира Путина на Украине. Как отметил Питер Дикинсон в недавнем эссе для Atlantic Council, Путин начал из-за нее новую холодную войну. Об этом пишет Леонид Бершидский для агентства Bloomberg, информируют Экономические новости.
Теперь Путин, который не поддался литературным, автобиографическим, философским и другим писательским соблазнам, которым предавались многие его российские предшественники и политические коллеги, попытался объяснить эту одержимость в одном из своих самых длинных опубликованных произведений. В опусе из 5 328 слов об общей истории Украины с Россией.
Выпущенный на русском и украинском языках, он, как сказал Путин в последующих ответах на вопросы собственной пресс-службы, “чуть больше, чем статья”; психолог мог бы назвать его попыткой проработать все еще не утихшую травму, наблюдатель за Россией или Украиной увидел бы в нем зловещую попытку оправдать дальнейшую агрессию, изучающий пропаганду мог бы интерпретировать его как попытку поговорить с украинцами через головы украинской элиты и СМИ. В ней есть все эти и другие аспекты. Неудивительно, что это глубоко противоречивая, вымученная работа.
Суть статьи в том, что украинцы и русские начинали как один народ, говорящий на одном языке, в Древней Руси, свободной конфедерации княжеств, которыми правили потомки скандинавского дома Рюрика. Они в основном сохранились как единый народ с общей православной верой и общей культурой, несмотря на усилия Польши по “католизации” Украины. Затем, когда Российская империя распалась в начале 20 века, большевики – а именно Владимир Ленин, объяснил Путин, – совершили ошибку, создав Советский Союз как федерацию национальных государств с правом на отделение, а не втянули эти государства в состав России в качестве автономных областей, как предлагал Иосиф Сталин.
Путин написал: Большевики относились к русскому народу как к неисчерпаемому материалу для социальных экспериментов. Они мечтали о мировой революции, которая, по их мнению, полностью уничтожит национальные государства. Поэтому они по своему усмотрению проводили границы и раздавали щедрые территориальные “подарки”. В конечном счете, уже не важно, чем руководствовались большевистские лидеры при разделении страны. Можно спорить о деталях, причинах и логике тех или иных решений. Очевидно одно: Россия была, по сути, ограблена.
После “ограбления”, по словам Путина, западные державы способствовали реализации национального проекта Украины, используя старые польские и австрийские рецепты, чтобы оторвать Украину от ее естественного партнера – России.
Путин рассуждает дальше: Шаг за шагом Украину втягивали в опасную геополитическую игру, цель которой – превратить Украину в барьер между Россией и Европой, в плацдарм против России. Неизбежно наступил момент, когда понятие “Украина – не Россия” стало недостаточным. Потребовалась “Анти-Россия”, на что мы никогда не согласимся.
Здесь не так много того, что Путин не говорил раньше – быть может, некоторые утверждения здесь, колкости там. Новым в его рассуждениях об Украине является лишь цитата из его политического наставника 1990-х годов, бывшего мэра Санкт-Петербурга и выдающегося юриста Анатолия Собчака, который однажды предположил, что когда бывшие советские республики распускали СССР в 1991 году, они должны были уйти с той территорией, которую они привели в Союз в 1922 году. Россия, конечно, не пришла со многими из своих нынешних территорий – от Тувы в Восточной Сибири, которая стала частью России в 1944 году, до Калининграда, который перешел от Германии к России на Потсдамской конференции 1945 года. Но пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков попытался отклонить этот аргумент, заявив, что Россия никогда не выходила из состава Советского Союза и остается его правопреемником – спорное утверждение, учитывая декларацию о суверенитете России 1990 года.
Тем не менее, несмотря на отсутствие нового содержания, статья Путина является значимой, поскольку в ней собраны воедино все разрозненные заявления, сделанные им по этому вопросу, и сделана попытка сформировать из них целостную платформу. Противоречия внутри этой конструкции сразу же стали очевидны. Нападки на национальную политику большевиков нетипичны для советского мировоззрения Путина – в конце концов, он человек, который вернул России советский гимн и построил идеологические основы своего режима на лучшем моменте Советского Союза, его победе над нацистской Германией, событии, по которому взгляды Путина мало чем отличаются от тех, что изложены в советских учебниках истории. Но эта националистическая тирада – от лидера, дружественного к иммиграции, который назвал национализм опасностью для государства – противоречит ссылкам Путина в той же статье на советский пантеон Украины.
Путин выступает против того, что он считает поддержкой Западом украинских “патриотов” и поклонением героям противоречивых националистических фигур из прошлого Украины, таких как Степан Бандера, но все повествование об “антироссийском проекте” звучит неуклюже, как речь Адольфа Гитлера в Вене 15 марта 1938 года, объявившего об аншлюсе Австрии.
По словам лидеров “ныне поверженного режима”, Гитлер сказал,задача так называемой независимости Австрии, основанной на мирных соглашениях и зависящей от милости иностранных держав, состояла в том, чтобы помешать строительству действительно великого германского рейха и тем самым преградить немецкому народу путь в будущее”.
Другими словами, фюрер гордился тем, что победил своего рода “антигерманский проект”, попытку иностранных держав помешать объединению “одного народа” – немецкого. Путин, повторяя, что русские и украинцы – “один народ”, не дает этому народу названия, так что вы можете выбрать “советский”, “восточный славянин”, “русский” или любой другой бренд имперского или этнонационалистического мышления, в который вы верите. Но у этой риторики есть несомненный прецедент, который Путин не может заставить себя признать, поскольку в его мозгу кипят советские и националистические настроения.
История – это минное поле, и Путин, дилетант, смело наступает на каждую мину, пытаясь сказать украинцам, что их государственность – случайность, их сопротивление российской агрессии бесполезно, а их судьба как народа неразрывно связана с судьбой России. Сложно расшифровать, является ли это послание дружественным или враждебным: С одной стороны, все оправдания недавних территориальных захватов России, с другой – заверения, что “Россия никогда не будет “антиукраинской””. С одной стороны, выражение озабоченности по поводу якобы репрессий Украины против местных пророссийских СМИ, а с другой – заявления о вмешательстве Запада, которые сводятся к отрицанию самостоятельности украинцев и обещанию, что маятник качнется в противоположную сторону, если Украина снова окажется в орбите России.
В конце концов, из статьи ясно одно. Взгляд Путина решительно обращен в прошлое. Он разочарован и не желает признавать, что все уже не работает так, как раньше. Но что делать с этим украинцам? Многих из них просто не интересуют причины, по которым Путин продлевает конфликт, в котором уже погибло 15 000 человек, и удерживает аннексированную территорию, с которой Украина, в свое время совершенно бесспорно, вышла из состава Советского Союза. Их не трогает его необходимость объясняться. Как написал в своем Telegram-канале Мустафа Найем, бывший законодатель и один из героев украинской “Революции достоинства” 2014 года, зачем так много текста, чтобы рассказать нам что-то о себе? Нам абсолютно все равно, что вы думаете о нас, нашей истории и нашей реальности. Просто живите своей жизнью и перестаньте отравлять ее другим”.
Трудно сказать, существует ли на самом деле украинская аудитория, к которой обращается Путин, и считает ли кто-нибудь в Украине украинцев и русских “одним народом”. Я не встречал никого в Украине, кто придерживался бы такого мнения, но, возможно, это только мой плод воображения. Скорее, изощренные фальшивые исторические конструкции Путина привлекают остро развитое чувство абсурда украинцев. Президент Владимир Зеленский, ранее профессиональный комик, недавно заметил, что если бы русские и украинцы были одним народом, то над Кремлем развевался бы сине-желтый флаг, а в России использовалась бы гривна, а не рубль.
Учитывая ускоряющийся откат России к склеротическому, безнадежному, советскому авторитаризму, вечно хаотичная, иногда неуправляемая, местами коррумпированная, невероятно изобретательная и творческая Украина, с вмешательством Запада или без него, является своего рода анти-Россией. Она ничего не может с этим поделать. Быть Россией – слишком скучно, некруто, несвободно, чтобы иметь плюсы. Поэтому, как сказал украинский историк Ярослав Грыцак сайту Liga.net, наш ответ России должен быть не словами, а действиями, как институциональной системы. То, что Россия даже отдаленно не может себе позволить. Россия не может позволить себе открытую политическую конкуренцию, оппозицию, независимые суды, эффективную экономику. Все остальное – лишь красивые слова для маскировки слабой игры.
Для остального мира, однако, вымученная журналистика Путина имеет большее значение, чем для украинцев. Она показывает, что российский лидер не готов к переговорам с третьими сторонами о судьбе и направлении развития Украины. Он действительно не примет посредничество или какой-либо набор общих правил, потому что считает себя исполнителем исторической миссии – предотвратить разрыв “единого народа” на части. С Путиным невозможно вести разумный разговор о прошлом или будущем, хотя бы потому, что он не может отделить последнее от первого.
Таким образом, риск возобновления агрессии будет существовать всегда, пока Путин рядом, а помощь Украине в ее институциональном строительстве всегда будет сопряжена с риском быть подорванной или сорванной враждебными действиями России. Любой, кто оказывает такую помощь, должен понимать истинную силу сопротивления – и, возможно, не ожидать впечатляющих результатов, пока Путин наблюдает и ревниво размышляет, сожалея лишь о том, что Россия не может просто покончить со всем этим решительным ударом.