Колонка редактора
Дискуссии, вызванные недавним визитом московского патриарха Кирилла, доказывают, что даже в религии можно наблюдать острую конкурентную борьбу
В случае с Украиной это не только конкуренция в рамках православия (между Русской православной церковью, Украинской православной церковью Киевского патриархата и Украинской автокефальной православной церковью), о которой напомнил визит патриарха Кирилла. Три упомянутых церкви конкурируют также с другими вероисповеданиями. По данным Государственного комитета по вопросам национальностей и религий, на 1 января 2009 г. в Украине насчитывалось 34,5 тыс. религиозных организаций (их число с каждым годом растет), представляющих 55 вероисповеданий.
На самом деле, столь острая конкуренция, скорее всего, благоприятно сказывается на религиозности украинцев. Лоуренс Ианнаккон из университета Джорджа Мейсона в своем обзоре «экономики религии» приводит примеры ряда исследований, которые показывают, что, как и в экономике, монополии в религии — это плохо.
Он выяснил, что мерила благочестия — частота молитв, вера в Бога и доверие общества к религиозным институтам — выше в странах, где существует конкуренция между церквями (как в США), чем в государствах, где доминирует одна церковь (как в скандинавских странах). Более того, он цитирует одно исследование, согласно которому люди жертвуют церквям больше денег в регионах, где у каждой церкви меньшая «рыночная доля», и в целом рынок является более разнообразным.
Эти примеры показывают, как экономисты анализируют «религиозный рынок», где отдельные церкви, подобно компаниям, конкурируют за внимание и поддержку граждан. В ходе такой конкуренции церкви прибегают к методам, давно используемым в бизнес-среде. В одном исследовании утверждается, что взрывной рост популярности в Америке XIX в. таких конфессий, как методисты и баптисты, можно объяснить более эффективным маркетингом по сравнению с более старыми конфессиями — конгрегационалистами, пресвитерианами и епископальной церковью.
Однако наибольший интерес для экономистов представляет, конечно же, вопрос о том, имеет ли религия и религиозное поведение экономические последствия. Лоуренс Ианнаккон делает вывод, что в целом влияние религии на экономические показатели (доходы, экономические предпочтения и т.д.) является меньшим, чем на ряд неэкономических показателей (психическое здоровье, уровень преступности и т.д.). В то же время исследование, проведенное Робертом Барро и Рэйчел Мак-Криви из Гарвардского университета, показало, что посещаемость церкви отрицательно связана с темпами экономического роста, а вот вера в рай, и особенно в ад — положительно.
Пока что неясно, можно ли использовать эти результаты в качестве убедительного доказательства причинно-следственной связи между религией и экономическим ростом. По словам того же патриарха Кирилла, экономический кризис «должен стимулировать людей к поиску этических и религиозных выводов». Иными словами, он утверждает, что это экономический рост влияет на религию, а не наоборот.
Если все же принять выводы Барро и Мак-Криви как доказательство влияния религии на рост, украинское правительство могло быть придумать способ, как вывести страну из экономического кризиса.
Том КУПЕ