Второй раунд так называемых «переговоров по мирному урегулированию» между Украиной и агрессором в Стамбуле 2 июня ожидаемо оказался столь же никчемными, как и первый. Стало еще очевиднее, что никакого мира Москве не надо, и это понятно уже давно и всем, включая западные медиа, кроме Трампа, который продолжает бредить какими-то «сделками с Путиным». Собственно, шоу с «мирными переговорами» проводится исключительно для Трампа.
Очередной бессмысленный раунд переговоров в Стамбуле остался бы рутинным мероприятием, если бы не произошедшая накануне фееричная «артподготовка» к переговорам в виде массированного удара украинских дронов по стратегической авиации страны-агрессора.
Если относительно величины несомненного реального ущерба от этой акции до сих пор единого мнения нет, то политический и морально-психологический эффект оказался оглушительным. Многие не только в России, но и во всем мире, вынуждены были задуматься о «бренности бытия», поскольку многомиллиардные по стоимости в долларах «игрушки», составляющие основу ядерных сил, в данном случае авиационной компоненты так называемой «ядерной триады», оказались позорно бессильными перед роем копеечных дронов, собранных из типовых комплектующих, которые были закуплены на каком-нибудь «Али-экспресс».
Это оказало неизгладимое впечатление на Москву, в которой на момент написании этих строк почти через трое суток после акции внятных комментариев не дал никто, кроме известного своими болезненными пристрастиями Дмитрия Медведева, который привычно пообещал всех разбомбить и сжечь синим пламенем, о чем далее.
Это впечатление читалось и на физиономиях московских переговорщиков в Стамбуле, которые, по выражению Зеленского, в этот раз вели себя несколько приличнее. А еще они, по слухам, жаловались, что им якобы неизвестные угрожают по телефону. Наверное, это хулиганы…
В целом же, второй раунд переговоров продолжил традицию никчемности первого раунда, о котором подробно шла речь в публикации «Переговоры в Стамбуле: Москва продолжает бойню, Европа в растерянности, Трамп делает вид, что все хорошо».
Исключение составила разве только договоренность об обмене пленными и телами, а также о возврате украинских детей, хотя здесь еще много вопросов и сомнений. Фактически единственным достижением первого раунда также стала договоренность о масштабном обмене пленными. Причем уже тогда указывалось, что для такого обмена совершенно ни к чему с большим пафосом проводить «встречи на берегах Босфора», поскольку вопросы обмена ранее решались в рабочем порядке при наличии доброй воли.
Известная поговорка гласит: что у трезвого на уме – то у пьяного на языке. Справедливость этого изречения подтвердил Дмитрий Медведев, который первым из московской верхушки от реагировал на украинские удары дронами о российской авиации и обозначил истинные цели Кремля.
Медведев заявил, что «возмездие неизбежно», путинская армия «продолжит наступление», и «всё, что должно взорваться, непременно будет взорвано, а те, кто должен быть истреблён, – исчезнут».
Но главным его в (пост)абстинентном посте в соцсетях было заявление об истинных целях Москвы в «переговорах».
«Переговоры в Стамбуле нужны не для компромиссного мира на придуманных кем-то нереальных условиях, а для нашей скорейшей победы и полного уничтожения неонацистской власти. В этом смысл российского Меморандума, который вчера был опубликован», – без обиняков написал зампред Совбеза РФ Медведев.
Характерно, что Медведева за откровенную позицию сразу же поблагодарил один из главных идеологов введения вторичных санкций сенатор-республиканец Линдси Грэм, заявивший, что Медведев высказал реальную позицию Москвы, и теперь только остается отреагировать на нее принятием закона о санкциях, что, впрочем, пока что остается достаточно сомнительным.
В отличие от Москвы, Украина заранее передала свой «меморандум» с условиями мирного договора агрессору и американской стороне как посреднику (хотя это никакой не посредник!).
Документ был «слит» в медиа, наверное, умышленно, и его основные положения еще до переговоров в Стамбуле опубликовало агентство Reuters:
I. Ключевые принципы соглашения и переговорного процесса
— Полное и безусловное прекращение огня — в воздухе, на суше и на море — как необходимое условие и основа для начала мирных переговоров.
— Меры по укреплению доверия и гуманитарные вопросы: безусловное возвращение всех депортированных и незаконно перемещённых украинских детей. Обмен всех военнопленных по принципу «всех на всех». Освобождение Россией всех гражданских заложников.
— Неповторение агрессии: цель переговоров — восстановление постоянной основы для устойчивого мира и безопасности и недопущение новой агрессии.
— Гарантии безопасности и участие международного сообщества: Украина должна получить надёжные гарантии безопасности. Стороны приглашают международное сообщество к участию в переговорах и обеспечению выполнения соглашений.
— Суверенитет: Украина не обязана быть нейтральной. Она может выбрать путь в евроатлантическое сообщество и двигаться к членству в ЕС. Членство в НАТО — по согласию всех членов Альянса. На численность, размещение и другие параметры ВСУ, а также размещение войск дружественных государств на территории Украины не может быть наложено никаких ограничений.
— Территориальные вопросы: международное сообщество не признаёт территориальные приобретения России с 2014 года. Линия соприкосновения — отправная точка для переговоров. Обсуждение территориальных вопросов возможно только после полного и безусловного прекращения огня.
— Санкции: некоторые санкции могут быть сняты, но поэтапно и постепенно, с механизмом «автоматического возврата» (snapback) в случае нарушений. Замороженные активы России используются на восстановление Украины или остаются замороженными до выплаты репараций.
— Реализация: согласование чёткой, сбалансированной и достижимой дорожной карты выполнения и контроля над соглашениями.
ІI. Следующий шаг — согласование прекращения огня и повестки встречи лидеров
После встречи в Стамбуле стороны продолжают переговоры по вопросам:
(1) полного и безусловного прекращения огня, его механизмов и мониторинга;
(2) мер по укреплению доверия;
(3) подготовки, согласования повестки и структуры будущей встречи лидеров по ключевым темам.
Переговоры проходят с участием США и Европы.
III. Прекращение огня
Полное и безусловное прекращение огня в воздухе, на суше и на море как минимум на 30 дней (с возможностью продления каждые 30 дней).
Мониторинг прекращения огня под руководством США и при поддержке третьих стран.
IV. Меры по укреплению доверия
После успешного обмена пленными по итогам стамбульских переговоров стороны продолжают процесс обмена всеми военнопленными по принципу «всех на всех».
Соглашение о безусловном возвращении Российской Федерацией всех депортированных и перемещённых украинских детей, а также освобождении всех гражданских заключённых. Эти меры охватывают все категории лиц с февраля 2014 года.
V. Встреча лидеров
Лидеры Украины и России встречаются для согласования ключевых параметров финального мирного урегулирования.
Основные темы итогового мирного соглашения, которые должны быть согласованы на уровне лидеров:
1. Постоянное и полное прекращение боевых действий: условия, мониторинг, санкции за нарушения
2. Гарантии безопасности и недопущение новой агрессии
3. Территориальные вопросы
4. Экономика, компенсации, восстановление
5. Ответственность за нарушение соглашений
6. Заключение окончательного мирного договора.
В отличие от Украины, Москва долгое время зачем-то прятала свой «меморандум» от глаз общественности, хотя ничего нового в нем не ожидалось, и его содержание стало известным медиа уже в ходе переговоров.
Меморандум включает три раздела, два варианта условий прекращения огня и 31 пункт.
– Первая опция прекращения огня предполагает полный вывод ВСУ с территории «ДНР», «ЛНР», Херсонской и Запорожской областей. Вторая – запрет на крупные передислокации ВСУ, отмену мобилизации и военного положения, прекращение поставок иностранных вооружений. При этом по второй опции полный отвод украинских войск с территории четырех областей должен быть завершен в течение 30 дней после прекращения огня.
– Международное признание Крыма, Донбасса и других аннексированных областей как части России.
– Принятие нейтрального статуса Украины, запрет на размещение иностранных войск.
– Предложения предусматривают проведение выборов на Украине и последующее подписание мирного договора; Киев обязан назначить дату выборов президента и Рады не позднее 100 дней после отмены военного положения.
– Введение запрета на размещение ядерного оружия на территории Украины.
– Исключение поставок западного оружия и разведданных на Украину как условие прекращения огня.
– Мирное соглашение должно быть закреплено юридически обязывающей резолюцией Совета Безопасности ООН.
– взаимная амнистия «политических заключённых» и освобождение удерживаемых военных и гражданских лиц.
— Украина должна вернуть права УПЦ и запретить националистические партии.
– Необходимо обеспечение всех прав, свобод и интересов русскоязычного населения.
– Обе стороны отказываются от взаимных претензий, связанных с ущербом от боевых действий.
От себя сразу же отметим, что вопрос о правах русскоязычного населения Украины должно решать само это население, и путинские твари для этого точно не нужны, равно как и в вопросе церкви, националистических партий и ряде других чувствительных вопросов, являющихся внутренним дело Украины и ее граждан, включая русскоязычных, но это отдельная тема. То же касается выборов в Украине, которые из-за войны давно перезрели, но это тоже внутренний вопрос Украины.
В целом же, этот меморандум России в целом повторяет практически все озвученные Путиным ещё в июне 2024 года условия завершения войны, которые Киев неоднократно называл абсолютно неприемлемыми для Украины.
Однако, это условия большого мирного договора между двумя странами, который ещё неизвестно будет ли подписан (сами россияне в своем меморандуме переносят его на время после выборов).
Некоторые наблюдатели радостно увидели «смягчение позиции Москвы» в том, что, как вариант, предлагается, что Москва может согласиться на 30-дневное перемирие, не требуя вывода ВСУ из четырех областей, но выставит вместо этого следующие условия:
1. Запрет на передислокацию ВСУ и иных военизированных формирований Украины за исключением перемещений в целях отвода на согласованное Сторонами расстояние от границ РФ;
2. Прекращение мобилизации и начало демобилизации;
3. Прекращение зарубежных поставок продукции военного назначения и иностранной военной помощи Украине, включая оказание услуг спутниковой связи и предоставление разведданных;
4. Недопущение военного присутствия третьих стран на территории Украины, прекращение участия иностранных специалистов в военных действиях на стороне Украины;
5. Гарантии отказа Украины от диверсионной и подрывной деятельности против РФ;
6. Создание двустороннего Центра мониторинга и контроля режима прекращения огня;
7. Проведение взаимной амнистии «политзаключённых» и освобождение удерживаемых лиц;
8. Отмена военного положения в Украине;
9. Объявление даты проведения выборов Президента Украины и Верховной Рады, которые должны состояться не позднее 100 дней после отмены военного положения;
10. Подписание Соглашения об исполнении положений, содержащихся в Разделе I (описанные выше предложения РФ по мирному договору). Но это только после выборов.
Очевидно, что это очередная «дурилка», которая уже пожинает плоды подписания, в том числе с Москвой разного рода «меморандумов.
Из реального следует отметить, что Россия и Украина договорились о самом масштабном обмене пленными, а также Россия «в одностороннем порядке» на следующей неделе передает Киеву 6 тысяч замороженных тел погибших украинских военных.
Кроме того, Москва предложила прекращение огня на отдельных участках фронта на 2-3 дня, чтобы собрать тела погибших. Сообщается, что украинские военные обещали «проработать предложение о прекращении огня на отдельных участках в ближайшее время».
Также Москва пообещала проработать возвращение в Украину 339 детей из списка, который передал Киев, но в отношении общего количества детей возникли разногласия, вдаваться в которые не будем.
Буквально по окончании переговоров в Вашингтон отбыл глава офиса Зеленского Ермак. О целях этого визита он написал в соцсети: донести до американских партнеров тривиальную мысль о том, что Москва делает все, чтобы не прекращать огонь и продолжать войну, а сами переговоры ведутся Кремлем только для того, чтобы успокоить и обмануть Трампа, и потому немедленно важны новые санкции именно сейчас.
На момент написания этого очерка было известно, что Ермак уже встретился с американскими спецпредставителями Келлогом и Уиткоффом для донесения указанной позиции Украины.
Западные медиа отмечают, что атаки Украины на аэродромы и на Крымский мост должны, по замыслу Киева, помочь решить описанные выше задачи: убедить Трампа, что Украина не так слаба, как он думает, может наносить россиянам существенный ущерб, а потому для США имеет смысл и далее ее поддерживать на поле боя для улучшения переговорных позиций. Подразумевается также поддержка виде поставок оружия в рамках «ресурсной сделки».
Впрочем, Москва может попытаться использовать удар по российским аэродромам в своих интересах, представив его как попытку Киева «втянуть Америку в третью мировую войну». Возможный ответ Москвы на атаку на аэродромы Кремль прорабатывает с учетом задачи убедить Трампа в этом тезисе, чтоб тот никакой новой поддержки Киеву не оказывал и 500% санкции против РФ не вводил.
Тем более что тезис «Украина втягивает Америку в Третью мировую войну» уже продвигается частью трампистов, например экс-советником Трампа Стивом Бэнноном, но сам Трамп пока молчит.
Вероятно, он пока ещё не принял окончательного решения. С одной стороны, он демонстрирует желание как можно скорее переключить основное внимание и ресурсы США с войны в Украине на азиатско-тихоокеанское направление, что подразумевает, помимо прочего, и сворачивание помощи. С другой стороны — на него оказывается сильное давление (в том числе и внутри республиканской партии), чтобы он продолжил поддержку Киева и занял более жесткую позицию в отношении России.
Ближайшие недели могут стать решающими в определении окончательной позиции Трампа. И сейчас это один из ключевых вопросов, который определит дальнейший ход войны.
Реакция Запада и Москвы
На удары Украины по авиации агрессора в контексте переговоров в Стамбуле западные медиа отреагировали местами неоднозначно, а Москва на момент написания этих строк уже третьи сутки хранила молчание, будто ничего и не случилось, за исключением указанных выше «хабальных» пугалок Медведева.
Впрочем, были и вполне адекватные оценки, в частности издания Axios, которое справедливо отметило, что Москва на переговорах продолжает выдвигать «свои обычные требования» в виде «отказа от четырех областей с Крымом» и так далее, что является неприемлемым/
В свою очередь, The Financial Times отмечает, что на так называемых «переговорах» в Стамбуле Москва разыгрывает картину дипломатии для Трампа».
Издание отмечает, что на встрече в Стамбуле не было «никаких крупных прорывов», а только «незначительные шаги».
«Обе делегации не пожали друг другу руки и не сделали никаких предложений, которые могли бы свидетельствовать о прогрессе в отношении какой-либо потенциальной сделки, поскольку Путин отказывается отступать от своих максималистских требований», – комментирует FT.
В то же время, Wall Street Journal, наряду с Москвой, обвиняет Украину в «дальнейшем разжигании войны, чтобы показать Трампу стремление к миру».
По крайней мере, именно так можно перевести заголовок публикации «Russia and Ukraine Ratchet Up War While Trying to Show Trump They Want Peace».
Комментируя переговоры и удары по российским аэродромам, The Wall Street Journal пишет, что война в Украине вступает в опасную фазу, не показывая признаков окончания.
«Встреча продлилась всего час, в результате чего было достигнуто соглашение об обмене пленными, но не более того. Вместо того чтобы остыть, изнурительная 40-месячная война, похоже, становится еще жарче — при минимальном сопротивлении со стороны Трампа. Атаки Украины на военные аэродромы сигнализируют о том, что давно зашедшая в тупик война вступает в опасную фазу: обе стороны, по-видимому, настроены на эскалацию, а перспективы заключения мирного соглашения при посредничестве США становятся все менее вероятной», – пишет издание.
WSJ полагает, что РФ усилит свои обстрелы в ответ на удары по аэродромам, а также прогнозирует, что она еще начнет летнее наступление на фронте, которое сейчас находится на стадии планирования.
От себя отметим, что подобного рода болтовня в стиле Трампа о том, что в войне, дескать, виновны обе стороны, вызывает реакцию отторжения.
Именно в этом ключе опять было выдержаны комментарии атак на российские аэродромы пресс-секретаря Белого дома Кэролайн Ливитт:
«Реакция Трампа заключается в том, что этой войне нужно положить конец. Эта война была жестокой с обеих сторон, и слишком много людей погибло. Президент хочет, чтобы эта война закончилась за столом переговоров, и он ясно дал это понять обоим лидерам как публично, так и в частном порядке».
То есть опять налицо «старая песня» о том, что «это жестокая война с обеих сторон».
При этом совершенно очевидно, что агрессор – Москва, которая начала войну и напала не Украину, которая защищается, в том числе путем нанесения ударов на территории врага. Если бы не агрессия со стороны Москвы, то Украина такого бы никогда не делала.
Более того, если Москва очень наносит удары по мирному населению, жилью и гражданской инфраструктуре, то Украина бьет только по военным и военно-промышленным объектам, и даже по нефтегазовой инфраструктуре агрессора в последнее время Украина перестала наносить удары «по многочисленным просьбам мировой общественности», страшно обеспокоенной тем, что это приведет к резкому росту цен на нефть и газ, и мало беспокоящейся тем, что агрессор терроризирует Украину уже четвертый год, что привело к гибели сотен тысяч военных и гражданских лиц, огромным разрушениям, катастрофическому экономическому ущербу, многомиллионной миграции.
Оригинальный, но вполне адекватный вывод делает CNN, утверждая, что удары беспилотников перед мирными переговорами между Россией и Украиной ставят под угрозу авторитет Трампа.
Отмечается, что трудно представить себе прорыв в прямых переговорах между Россией и Украиной в Стамбуле. Но после того, как украинские беспилотники нанесли несколько ударов по стратегическим базам на территории России, еще менее вероятно, что любая из сторон будет готова сдвинуть свои красные линии.
Еще до этих ударов Кремль отказался официально изложить в форме согласованного меморандума, что именно он хочет получить в обмен на прекращение так называемой «специальной военной операции».
После того, что, по всей видимости, стало впечатляющим успехом Украины, разговоры о компромиссах со стороны Кремля, по крайней мере на данный момент, могут быть сняты с повестки дня.
Украина вступила во второй раунд прямых переговоров с более сильной позицией благодаря уничтожению российских стратегических бомбардировщиков и других важных объектов.
На фоне этих событий все более разочарованный президент США Дональд Трамп, который раньше хвастался, что может быстро положить конец войне, теперь наблюдает со стороны, как краеугольный камень его заявленной внешней политики явно шатается.
Президент США говорил, что его привлекает возможность просто уйти от всего этого бардака. Он настаивает, что это война Байдена, Путина и Зеленского. Но уход — и пока неясно, что это означает с точки зрения политики США — может больше не быть вариантом. По крайней мере, уход без потерь.
Его собственное намерение положить конец конфликту на Украине, а также личное вмешательство в отношения между лидерами Украины и России означают, что Трамп и Соединенные Штаты теперь неразрывно связаны с исходом противостояния.
Несмотря на регулярные попытки откреститься от нее, война на Украине в значительной степени стала войной Трампа, от исхода которой теперь зависит авторитет США
Обратила на себя внимание отсутствующая на момент написания эти строк реакция Москвы, привыкшей к громким угрозам.
Пока украинские дроны громили стратегическую авиацию, а эксперты говорили о «русском Перл-Харборе», 72-летний Путин исчез. Ни обращения, ни приказов, ни даже слов, только гробовое молчание как символ слабости.
«Путин проглотил язык после ударов Украины по базам стратегической авиации», – пишет The Moscow Times.
Президент России Владимир Путин более суток хранит молчание после серии ЧП в России в выходные, когда сначала в Брянской и Курской областях обрушились мосты на железной дороге, а затем под беспрецедентный удар ВСУ попали базы стратегической авиации РФ.
Путин ничего не сказал о происшествиях на железных дорогах в субботу, в результате которых 7 человек погибли и более 100 пострадали. Без комментариев Путина осталась атака на авиабазы в Мурманской, Иркутской, Рязанской и Ивановской областях, в результате которой были уничтожены, по разным оценкам, от 13 до 40 стратегических бомбардировщиков. В понедельник пресс-служба Кремля лишь опубликовала поздравление Путина по случаю 70-летия космодрома Байконур, в котором президент никак не упомянул случившиеся ЧП.
Замолчали депутаты Думы, а Минобороны РФ ограничилось скупой сводкой, в которой признало «возгорание нескольких единиц техники».
Никак не прокомментировал происшедшее глава российской делегации на переговорах с Киевом Владимир Мединский. В воскресенье вечером, вскоре после приземления в Стамбуле, Мединский сообщил «РИА Новости», что у него «хорошее настроение».
Атака ВСУ на базы стратегической авиации стала «самой примечательной и успешной операцией» за всю войну, сказал The Times профессор стратегических исследований St Andrews University Филлипс О’Брайен.
«Это большой удар по российским стратегическими силам, который трудно переоценить. Мы не знаем, какой будет реакция русских, но можем предположить, что она будет жестокой», — сказал О’Брайен The Times.
Уничтоженные самолеты давно сняты с производства и не имеют аналогов. Восстановить эти потери невозможно, констатирует он. По данным SIPRI, в общей сложности на стратегическую авиация приходится 22% всех имеющихся в распоряжении Москвы стратегических ядерных боеголовок — 580 из 2673.
Эксперты считают, что, если бы подобная катастрофа случилась в любой другой ядерной державе, её лидер вышел бы к народу, обратился бы, объяснил, успокоил. Но Путин, стареющий диктатор пенсионного возраста, предпочёл исчезнуть из публичного пространства, как будто этого удара не было вовсе.
Самое смешное или самое жалкое — это реакция федеральных телеканалов. В вечерних выпусках новостей «Первый канал» и «Россия 1» уделили крупнейшей атаке дронов на стратегическую авиацию… менее 40 секунд. Просто зачитали сухую справку Минобороны и сразу перешли к праздникам и погоде. Ощущение такое, будто в Кремле надеются, что, если молчать громко и долго, удар забудется сам собой.
От себя добавим, что это известная повадка Путина: если случается что-то экстраординарное и опасное, спрятаться и «затихариться», пока ситуация не успокоится.
Другое дело, что «ответка» от Москвы будем, и в этом не приходится сомневаться.
Молчание Путина (если он существует) и вообще московской верхушки уже комментируют на Западе.
Путин пока не прокомментировал нападения, а российские государственные СМИ после воскресных событий сохраняют заметную тишину, — пишет The Washington Post.
«Естественно, в Кремле недовольны», — сказал бывший высокопоставленный кремлевский чиновник, пожелавший остаться анонимным.
«Конечно, это провал российских спецслужб, и это неприятно для Путина, но у него толстая кожа и устойчивая психика», — добавил он.
Хотя Украина успешно провела «гениальную и сложную операцию», Путин играет в более долгую игру, парировал собеседник.
«Путин думает о других вещах — каждый месяц войны усугубляет нехватку личного состава в украинской армии, и, похоже, решения этой проблемы нет».
«Путин планирует выждать», — продолжил бывший чиновник, добавив, что прямой ответ на украинские атаки со стороны Москвы на фоне продолжающейся эскалации с обеих сторон может и не последовать.
О некоторых возможных последствиях
Политические и военные последствия удара украинских дронов по базам стратегической авиации врага в свете переговоров с Стамбуле интересно формулирует в соцсетях Алексей Копытько:
«Феерическая атака имеет два основных измерения.
1.Политическое.
Творческое состязание ГУР и СБУ при участии других структур Сил обороны за пару месяцев обнулило десятки стратегий/доктрин в сфере обороны и безопасности. Особенно – долгосрочных.
И породило целый спектр выводов.
Во-первых, все морские государства, в особенности те, кто ориентировался на морское доминирование, должны учесть изменившуюся роль флотов после эффектных результатов украинских морских дронов. Это касается не только закрытых акваторий.
Во-вторых, посмотрите на вчерашнюю атаку глазами европейского политика/военного.
Не только грузовик, но и любой «доставщик пиццы» с большой квадратной сумкой, любой водитель кобылы может быть носителем ударной мощи, способной поразить здание, яхту, транспорт и т.д.
Причём роль этого доставщика – разложить на пнях в установленном месте на дистанции 5-20 км от цели несколько дронов копеечной стоимости. Управление атакой может осуществляться из Северной Кореи. Т.е., организаторы и главные исполнители в принципе недостижимы.
Это формирует новые требования к защите объектов. Это требует анализа и принятия мер при использовании всех конвенциональных вооружений. Условная танковая дивизия, которую за несколько лет и миллиарды денег смогут оснастить европейцы, даже не успеет развернуться без драматичных потерь. Все дорогостоящие машины с длительным циклом производства теперь под вопросом. Все бюджеты с большими нулями теперь требуют уточнения. Нужно учить (переучивать) кадры.
На планете в ближайшие годы будут только две армии, способные к масштабному применению нового мышления – украинская и российская. У россиян есть официальные союзники, которых они обогащают знаниями.
Украина также делится с партнёрами. Однако отсутствие сильных предложений и внятных перспектив для Украины будет увеличивать не только риск военного поражения, но и рост запроса в украинском обществе на договорённости с РФ.
Которые могут в одном из сценариев привести к объединению ресурсов России и захваченной/ставшей лояльной части Украины.
Поэтому углубление сотрудничества (готовность в первом приближении обозначила Германия) – это единственно верный путь. Любые попытки заблокировать / замедлить выведение отношений с Украиной на уровень военного союза – это диверсия против Европы, с чьей бы стороны такие шаги не исходили. Тут нет ни грамма преувеличения.
2. Фронт.
Удар по стратегической авиации может оказать влияние на характер войны и даже приблизить прекращение огня, но несколько в ином ракурсе, чем очерчено в мейнстриме публицистов.
Стратегическая авиация обеспечивала порядка четверти ударов ракетами. Т.е., даже полное исключение «стратегов» не прекратит ракетные атаки и удары дронами, которые чувствовал тыл. Отчасти может уменьшить концентрацию силы, где-то ослабить, но не прекратит.
Отчасти это также снизит риски успешных ударов по инфраструктуре. Но в целом всё будет зависеть от сложного баланса «снижение возможностей росавиации – рост числа дронов – возможности украинской ПВО/ПРО». Неясно также, что с самолётами ДРЛО. Если бреши для России станут критическими, они просто не смогут адекватно сопровождать фронт, в т.ч. – и для целей российской ПВО/ПРО.
Прямого и быстрого эффекта на земле в любом случае не будет. Россияне как лезли, так и будут лезть.
Однако тут возникают дополнительные аргументы для политических решений по остановке войны. Они находятся в плоскости изменения баланса тактические достижения/стратегические риски.
Утрата значительной доли рынка углеводородов – это стратегический риск.
Невосполнимая утрата части дальней авиации – это стратегический риск.
Формально Россия продолжает наступать, может захватывать украинскую землю, но к желаемым политическим последствиям (легализации захватов и получению контроля над курсом Украины) это пока не приближает.
Т.е., лишь продлевает время, когда можно пропустить ещё какой-нибудь стратегический удар.
Именно это, а также представления российской власти о способности сохранять внутреннюю стабильность, задают рамки для решений о продолжении войны.
В этом плане важным фактором может (и должно) стать наращивание возможностей Сил беспилотных систем. Если СБУ и ГУР вполне органичны в совершении периодических ярких актов, то роль СБС – превратиться в жернова, перемалывающие россиян в промышленных масштабах не только на фронте, но и на территории РФ.
Украина даже по российским данным запускает сотни дронов ежедневно, но эффект пока неясен. То ли недостаточно количества для перехода в качество с учётом масштабов РФ, то ли качество/координация пока не того уровня. Тут со стороны судить сложно, нужен объективный анализ тех, кто знает задачи/результаты. Но именно СБС могут стать тем стратегическим риском, который подтолкнёт Кремль к прекращению огня…
Пока же напомню слова генерала Буданова: чтобы воспрянуть духом и повысить стойкость, обществу нужны победы. Генерал Малюк и его люди дали отличный повод. Который стоит конвертировать как минимум в материальную поддержку армии, т.к. из-за разговоров о перемирии концентрация снизилась».
От себя отметим, что в целом тенденции отмечены верно, хотя с некоторым тезисами можно поспорить. Впрочем, А. Копытько правильно пишет о недостатке информации для адекватных выводов, поэтому дискутировать особого смысла нет.
Очевидно, что наращивание количества и возможностей беспилотных систем вполне способно привести к переходу от количества в стратегическое качество, но пока непонятно какое именно количество и возможности могут привести к перелому.
Кроме того, нельзя забывать, что враг также активно развивает беспилотное направление.
Мягко, но очень правильно сказано о том, что Европе давно пора переходить от шумной воинственной риторики с трусливой оглядкой на Трампа и на Москву к реальному взаимодействию с Украиной и помощи её на равноправных партнерских началах с целью создания «восточно-европейского щита» важнейшим элементом которого станет Украина и ее Силы обороны.
Очевидно, что на этом фоне условия капитуляции Украины, которые в очередной раз на переговорах выдвинула Москва, просто потерялись и стали выглядеть неадекватно.