Чтобы положить конец экспортной монополии "Газпрома", а также остановить попытки России по созданию искусственного дефицита газа, Европа должна объединить свои усилия с Украиной.
Как информируют Экономические новости, об этом и много другом читайте в интервью министр энергетики Украины Германа Галущенко для BiznesAlert.pl.
– Что Польша и Украина еще могут сделать вместе в отношении “Северного потока-2”?
– Сотрудничество между Польшей и Украиной в значительной степени влияет на безопасность всего континента. На протяжении веков мы работали вместе, чтобы защитить Европу от агрессии с Востока. Наши страны разделяют убеждение, что “Северный поток-2” – это геополитический, а не коммерческий проект. Его цель – создать искусственный дефицит природного газа в Центральной и Восточной Европе. Газпром уже использует свое монопольное положение для повышения цен на европейском рынке. Если “Газпрому” удастся сосредоточить всю транспортировку газа в трубе, находящейся только под его контролем, Кремль получит очень мощный инструмент влияния на Европейский Союз. Как и многие другие европейцы, мы удивлены тем, что благодаря беззастенчивому лоббированию “Северный поток – 2” проходит процесс сертификации словно ураган. Мы видим, как стремительно все упрощается, а буква и дух энергетического законодательства ЕС, включая его климатические цели, игнорируются. Наши польские коллеги не упускают ни одной возможности подать на этот проект в европейские суды за эти нарушения, за что я их уважаю и восхищаюсь ими. В то же время мы все прекрасно понимаем, что одного лишь голоса Польши или Украины будет недостаточно, чтобы остановить этот процесс. Вместе мы оказываем сопротивление, без которого этот трубопровод был бы построен несколько лет назад. Мы должны продолжать давление по этому вопросу, особенно на Брюссель, Вашингтон и Берлин. От наших действий зависит, когда и при каких условиях этот трубопровод начнет работать, если вообще начнет.
– Начнет ли “Северный поток-2” транспортировать газ? Когда?
– Это зависит от двух вещей: когда будет завершено строительство “Северного потока – 2” и когда и на каких условиях он начнет транспортировку. В лучшем случае, строительство трубопровода будет завершено в сентябре 2021 г. То есть, фактически, уже буквально завтра. Остаются сомнения, когда речь идет о сертификации и условиях начала работы. В этом отношении многое зависит от немецкого регулятора, в том числе и то, будет ли трубопровод включен в третий энергетический пакет. Торговля газом и транспортировка газа не могут контролироваться одним и тем же лицом или группой лиц. В случае с Nord Stream 2 этот принцип, несомненно, был нарушен. Отступать от него можно только в очень четко определенных случаях, в том числе для защиты общих интересов других членов ЕС, общественных интересов и т.д. Эти исключения не относятся к NS2, если только Россия не уничтожит газопроводы, по которым газ поставляется в Украину и Польшу. Такая угроза есть, она даже весьма значительна, и мы говорим об этом с нашими западными партнерами.
– Учитывая совместную декларацию США и Германии относительно NS2, каковы перспективы польско-украинского сотрудничества? На каких уровнях мы можем сотрудничать?
– Для Польши и Украины важно, чтобы в соответствии с декларацией Германия соблюдала как букву, так и дух положений Третьего энергетического пакета. Это означает, что третьим лицам должен быть гарантирован доступ к трубопроводу, а транспортировка и распределение газа будут разделены. Оставаясь в стороне от юридического аспекта, недавно Суд ЕС вынес свой вердикт по газопроводу OPAL. На мой взгляд, на практике это накладывает на немецкий регулятор обязательство учитывать интересы других европейских стран при сертификации NS2.
С точки зрения безопасности региона к югу и востоку от австрийского хаба Баумгартен важно, чтобы с востока поступало от 40 до 60 миллиардов кубометров в год. Узким местом в регионе является Ланжхотский интерконнектор между Чешской Республикой и Словакией. Полагаясь только на этот интерконнектор, зависимые от него страны – от Польши до Италии – будут испытывать физическую нехватку газа. Это дает “Газпрому” прямой инструмент для манипулирования поставками, а России – политический инструмент для давления на эти страны. Российская компания является единственным поставщиком газа, и ее действия согласованы с Кремлем – поэтому потребители газа также должны действовать сообща для защиты своих интересов. Солидарность в данном случае – это вопрос безопасности, а не только идея единой Европы.
– Как вы оцениваете роль Европейской комиссии и Энергетического сообщества? Какое влияние оказывает на них односторонняя политика Германии?
– Европейская комиссия – это структура, которая должна гарантировать как применение принципа солидарности, так и энергетическую безопасность. В настоящее время цены на газ в Европе бьют рекорды. С прошлого года они выросли в девять или десять раз. Европейские бюджеты домохозяйств, безусловно, почувствуют последствия этого уже этой зимой. Европейская промышленность также несет дополнительные расходы, что приводит к снижению конкурентоспособности. В то же время “Газпром” фиксирует рекордную прибыль в первой половине 2021 года. Зимой этот экономический шантаж может смениться газовым голодом. Уровень заполнения европейских газовых хранилищ находится на рекордно низком уровне, и большая часть хранящегося газа, вероятно, контролируется “Газпромом”. Этот вопрос больше не является предметом национальных интересов отдельных государств-членов ЕС. Европа оказалась в энергетическом кризисе, и сейчас самое время для Европейской комиссии вмешаться, пока не наступила катастрофа. Насколько нам известно, Брюссель знает об этих вопросах и обеспокоен.
Сотрудничество с Польшей очень важно для нас, потому что вы являетесь членом Европейского Союза и поддерживаете нашу общую позицию в институтах ЕС. Что касается Энергетического сообщества, то оно было создано именно для того, чтобы объединить рынки ЕС и его соседей в один общий европейский энергетический рынок. Соседние страны, такие как Украина, внедряют европейские правила и стандарты в национальное законодательство, что позволит им более тесно сотрудничать в будущем. Мы стараемся как можно шире внедрить европейские правила, чтобы Украина могла полностью интегрироваться в энергетические рынки ЕС.
Мы хотим иметь возможность прибегать к помощи европейских антимонопольных институтов и Суда ЕС, чтобы работать в правовой среде энергетической безопасности и солидарности, которая разделяет риски между странами ЕС. Мы тесно сотрудничаем с Комиссией и другими западными партнерами по этому вопросу.
– Каковы перспективы сотрудничества между Польшей и Украиной в области природного газа и электроэнергии в контексте этой будущей интеграции?
– Украина – большой и стабильный рынок со значительной добычей газа, развитой инфраструктурой транспортировки и хранения. Соединение наших рынков означает повышение стабильности и безопасности поставок для всех стран региона. У европейских потребителей газа нет общего представительства в противостоянии с Россией – поэтому мы должны объединиться, это беспроигрышная ситуация. Это задача польско-украинской межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству, которая занимается перспективными потенциальными проектами и областями сотрудничества, включая энергетику. Очевидным шагом представляются совместные действия в кризисных ситуациях, в том числе связанных с НС2. Кроме того, украинские компании заинтересованы в более тесном сотрудничестве с польскими в области транспортировки и хранения газа в украинских хранилищах. Существует также план транспортировки различных видов нефти в Центральную и Восточную Европу через южный участок нефтепровода “Дружба”. Политическая и техническая поддержка Польши в синхронизации украинской электросети с европейской сетью ENTSO-E также важна для нас. В следующем году наша система будет работать в параллельном режиме с системами Беларуси и России. Для синхронизации потребуется линия 750 кВ между Хмельницкой атомной электростанцией и Жешувом.
– Какие проблемы вызовет газ NS2 в Центральной и Восточной Европе? Возможно ли, что Польша и Украина будут конкурировать за российский газ в регионе?
– Украинская газотранспортная система была построена в советские времена в основном для транспортировки больших объемов газа из российских месторождений в Европу, поставки в обратном направлении не планировались. Поэтому, с нашей точки зрения, прекращение транспортировки – это не только недополучение доходов, но и техническая проблема. Например, 45% газа, который мы импортировали в 2020 году, было поставлено через механизм виртуального реверса. Если не будет передачи, трейдеры не смогут ее использовать, и на украинском рынке произойдут изменения, возникнут риски для энергетической безопасности, а цены на газ вырастут. Внутренние тарифы на транспортировку этого товара также возрастут.
В конце концов, большая часть постоянных расходов на содержание газотранспортной сети в Украине покрывается за счет доходов от транспортировки. Существует также риск потери возможности импортировать газ в Украину из новых источников поставок из-за искусственного блокирования Газпромом альтернативных маршрутов. Когда транспортировка исчезнет, а “Северный поток-2” начнет работать, Украина рискует лишиться возможности поставлять газ из новых источников. В настоящее время “Газпром” резервирует мощности соседних операторов газовых сетей на ранней стадии и фактически не использует их. Поэтому геополитическое измерение не менее важно для Украины. Необходимость поставок газа через Украину сдерживает потенциальную активизацию российской агрессии на украинской территории. С другой стороны, необходимость для Европы получать газ, используя нашу территорию, способствовала международной поддержке Украины, в том числе в виде санкций против России.
Без транспортировки газа Украина останется один на один с финансовыми, техническими проблемами и проблемами безопасности. Именно поэтому важно помнить о декларации США и Германии, в которой подчеркивается важность ответа на попытки России использовать энергию в качестве оружия. Украина уже видела много примеров этого. Фактически, нынешнее повышение цен на газ в Европе из-за манипуляций “Газпрома” также является своего рода “оружием”. Поэтому я очень надеюсь, что ценности, упомянутые в этой декларации, будут реализованы на практике. У Польши есть план импорта газа из других источников с помощью Балтийской трубы и терминала СПГ. Во-первых, существует проблема с поставками физических объемов газа из этих источников в южную Польшу. В настоящее время этот регион полагается исключительно на газ, поставляемый через Украину, и он все еще не полностью интегрирован с остальной частью сети передачи газа на польской территории.
Декарбонизация еще больше увеличит потребности этого региона. Во-вторых, агрессивное поведение России на газовом рынке ударит и по Польше, даже если она, как и Украина, не будет покупать у России даже один кубический метр газа с 2015 года из-за цены.
В прошлом году “Газпром” обеспечил около половины газа, поступающего в Европейский Союз. У этой компании есть все инструменты для манипулирования объемами и ценами, и она активно их использует. Европа должна совместными усилиями положить конец экспортной монополии “Газпрома”, чтобы не допустить создания искусственного дефицита газа. Это сложный и амбициозный проект, в котором Европейский Союз может преуспеть в качестве фактически единственного покупателя газа, экспортируемого “Газпромом”. Роль Германии в этом процессе очень важна, а Польша и Украина могут стать его естественными мультипликаторами.
– Каковы перспективы нашего сотрудничества в водородном секторе и энергетическом переходе?
– Украина и Польша – естественные союзники в вопросах энергетического перехода, поскольку мы сталкиваемся с похожими проблемами. Хотя доля угольных тепловых электростанций в Польше выше, чем в Украине, в нашей стране она также значительна и составляет почти 30 процентов. Сто процентов угольных генерирующих мощностей исчерпали свой проектный технический ресурс, а 90 процентов превысили срок физического использования.
По этой причине Украина планирует далеко идущие шаги по декарбонизации энергетического сектора. Мы намерены закрыть избыточные тепловые электростанции, работающие на угле. Необходимым условием и одним из первых шагов в этом направлении является синхронизация украинской энергосистемы с европейской под руководством ENTSO-E и интеграция энергетического рынка нашей страны с европейским в 2023 году или даже раньше. Все это станет важной частью процесса общей декарбонизации электроэнергетического сектора Европейского Союза.
В рамках декарбонизации украинского энергетического сектора мы хотим привлечь инвестиции в строительство активов, ориентированных на спрос, которые заменят первые остановленные угольные энергоблоки, а также аккумуляторные батареи и другие виды хранения энергии. Поэтому у нас есть потенциал для сотрудничества с частным сектором из Польши.
Для наших стран особенно важно обмениваться опытом по равноценному трансформированию регионов после завершения добычи полезных ископаемых. В конечном итоге отказ от использования угля приведет к закрытию шахт, что повлечет за собой серьезные социальные проблемы. Мы уже запускаем два пилотных проекта в этой области совместно с международными партнерами и планируем запустить другие в будущем. Я думаю, что наши страны могут только выиграть от обмена нашим общим опытом в таких проектах.
Водород – это несколько отдаленная перспектива в будущем, но стратегия развития водородного сектора должна быть создана уже сейчас. Украина хочет подготовить стратегический документ по этому вопросу с иностранными партнерами этой осенью. Из переговоров с нашими польскими коллегами мы знаем, что они работают над получением голубого водорода из газа. В то же время Европейский Союз рассматривает Украину как партнера по поставкам “зеленого” водорода, произведенного из возобновляемых источников. Пока это довольно дорогое решение.
С точки зрения Украины, существует обоснование для развития технологии получения экологически чистого водорода из ядерной энергии. Таким образом, вы видите, что существует множество вариантов для изучения. Нам необходимо работать над технологиями, нормативно-правовой базой и пилотными проектами. Я убежден, что Украина и Польша также должны поддерживать активный диалог о сотрудничестве в водородном секторе.