Кризис в цифровую эпоху переживают не люди, а компании и институции, которым нужно найти новый смысл своего существования.
В своем романе «Замок» Франц Кафка рассказывает о жизни героя, которого неизвестные чиновники по непонятным причинам призывает в странное место, где он оказывается во власти бюрократии и вынужден выполнять бесконечную бумажную работу, смысла которой никто не понимает, но все принимают ее как данность.
Большинство из нас, читая этот роман, могут провести параллели со своей жизнью. Размах бюрократии ХХ века наводит на мысль, что ее придумал лично Кафка. Мы все отданы на милость монолитной центральной власти, которую не всегда понимаем, но слушаться обязаны. Так было и во времена доминирования правительств, и при власти корпораций, а позже при власти таких международных институций, как Международный валютный фонд.
Люди давно смирились с этим, однако новые технологии многое меняют, в частности, монопольная модель власти сменяется распределяющей. Вместо активов, управляемых централизованными институтами, у нас появились экосистемы, созданные платформами. Большинство из нас радуются подобным переменам, но стоит признать, что вместе с ними появляются новые проблемы. Чтобы справиться с ними, придется научиться приспосабливаться к новым условиям.
Какие изменения принесла электронная подпись
Первый банковский счет я открыл в шесть или семь лет. Дело было так: мы с другом отправились на велосипедах в соседний город, и я обнаружил, что в кармане лежат лишние деньги. Поэтому я пошел в банк, заполнил кое-какие документы, создал депозит и получил свою первую банковскую книжку. Как же я гордился собой! Мне казалось, что это большой шаг вперед.
Тем не менее, через несколько лет появилась проблема. С возрастом моя подпись изменилась, а у банка была лишь та, которую я поставил во время первого визита. Женщина в банке была очень добра, и мы достаточно быстро решили эту проблему.
Однако сегодня многое изменилось. Мы все чаще используем электронные подписи, у которых нет определенного места хранения. Это сложные алгоритмы, использующие большие простые числа, чтобы установить безопасную проверку идентичности.
Если задуматься, то это серьезная перемена. Раньше ключ к моей идентичности находился в банковском кабинете, а сегодня часть моей личности находится повсюду. Моя личность определяется путем слияния частного с публичным.
Что будет с деньгами
Банк, в который я зашел в детстве, находился в большом величественном здании, вселявшем ощущение безопасности. Создавалось впечатление, что банку можно доверять. Поскольку банкоматы и кредитные карточки тогда не были столь распространены, то для ведения серьезного бизнеса людям приходилось постоянно посещать банк.
С усовершенствованием технологий совершенствовались и банки. Когда я учился в колледже, походы в банк стали менее частыми. Чтобы получить деньги, я просто шел к банкомату. Они стояли повсюду – на территории студенческого городка, в магазинах, торговых центрах. Тем не менее, к тому времени деньги мне уже не особо-то были нужны, ведь я стал пользоваться кредитной карточкой.
Сегодня финансовый мир переживает аналогичный переворот – деньги сами по себе становятся системой алгоритмов. Наряду с цифровой подписью появились электронные валюты, которые не лежат в одном месте – они повсюду. Самой популярной, но не единственной из них, является Bitcoin.
Сперва может показаться, что электронные деньги – это новая версия цифровой подписи. Однако это изобретение куда более значимо: когда деньги становятся информацией, их можно программировать. Таким образом, они сами по себе становятся продуктом. В будущем, если я захочу открыть депозитный счет, мне больше не понадобится идти в какое-то учреждение. Я смогу сделать это с помощью своего смартфона.
Децентрализованная модель обучения
Исторически наука концентрировалась вокруг определённых исследовательских центров. В древние времена таким центром служила Александрийская библиотека. Позже подобными научными центрами стали Кёнигсберг Канта и Гильберта, Вена Фрейда, Брентано и Витгенштейна, а также Кембридж Группы Блумсбери.
Но сегодня для научных исследований физическое присутствие уже не обязательно. Я помню, когда в 90-е годы я впервые пересек океан, и не имел других способов для общения со своими близкими и друзьями, кроме дорогостоящих телефонных звонков и электронной почты. Через каких-то 10 лет моя мать уже общалась со своей новорождённой внучкой через Skype, а я поддерживал общение со старыми знакомыми через Facebook.
Подобные технологии были применены и в более значимых сферах. Такие сервисы, как GoToMeeting и Zoom, позволяют бизнесу не только проводить видеоконференции, но и обмениваться документами. Очень облегчают сотрудничество Google Docs и Microsoft OneDrive. Люди со всего мира могут пройти курсы в ведущих университетах на таких сайтах, как Coursera.
Престижный научный журнал Nature недавно подсчитал, что в среднем одна научная статья имеет в четыре раза больше авторов, нежели это было в 50-е годы. Кроме того, соавторы все чаще предпочитают работать посредством удаленных институтов. Таким образом, мы в значительной степени перешли на децентрализованную модель продвижения знаний.
Переход к децентрализованной модели мышления
Сооснователь Sun Microsystems Билл Джой известен также как автор так называемого «закона Джоя»: не имеет значения, кто вы – большинство самых умных людей работают на кого-то другого. Изначально это было ответом на заявление Билла Гейтса о том, что Microsoft «является IQ-монополистом».
Сегодня мы все чаще получаем доступ к экосистемам через платформы, что стало альтернативой сосредоточиванию ресурсов в бюрократических институциях. К примеру, Apple, при всем своем влиянии на рынок, не слишком-то контролирует возможности собственного iPhone. В значительной степени эти возможности определяются людьми, которые разрабатывают приложения для App Store.
Руководство Apple не может заставить людей делать то, что они хотят. Если компания будет слишком вмешиваться в работу App Store, то его популярность существенно снизится. Таким образом, если бы «Замок» Кафки был написан в наше время, бюрократам пришлось бы собраться на мозговой штурм и думать, как же привлечь внимание героя романа. Иными словами, экзистенциальный кризис в цифровую эпоху переживают не люди, а компании и институции, которым нужно найти новый смысл своего существования.