Алексей Арестович сравнил Россию с медведем, которого поймали в капкан и методично бьют по голове. Рассчитывать на мирное урегулирование в сложившейся ситуации – все равно что призывать к миру с Гитлером.
Президент Украины Петр Порошенко после встречи в “нормандском формате” в Берлине обозначил пять ключевых позиций, которые должны быть включены в “дорожную карту” урегулирования конфликта на Донбассе: доступ ОБСЕ к проблемным участкам границы на Донбассе, вывод российских войск и вооружений, местные выборы под международным контролем, роспуск всех фейковых структур в так называемых ДНР и ЛНР и немедленное освобождение всех заложников, как в России, так и в оккупированных районах Донбасса. Заместитель главы Администрации президента Константин Елисеев заявил, что такие предложения были переданы украинской стороной партнерам по “нормандскому формату”. Военный эксперт Алексей Арестович сказал, что минский процесс становится средством выматывания президента РФ Владимира Путина. Однако, по его мнению, рассчитывать на мирное урегулирование в сложившейся ситуации – все равно что призывать к миру с Гитлером.
Надо посмотреть, как был рожден первый и второй “Минск”. Это политические соглашения, которые закрепляли фактические итоги боевых действий на момент их заключения.
Перед первым “Минском” — вторжение восьми российских БТГ по четырем основным направлениям в августе 2014 года. Согласно переписке российских офицеров на их военных форумах, российские силы не выполнили и половины задач, которые перед ними поставили. Конечно, был громкий разгром в Иловайске, но он, скорее, стал результатом не российского мастерства, а нашей глупости. Мы по факту их остановили, и ни Крыма, ни Грузии здесь не получилось. Наши войска даже тогда, когда они представляли собой что-то среднее между африканской полицией и народным ополчением Чада, воевали намного лучше, чем ожидали россияне. Российские войска вторглись, стерлись и завяли. Под Мариуполем российских десантников вообще отшвырнули срочники нашей Национальной гвардии. В Кремле подвели итоги этого периода боевых действий и, шире, всех операций с начала “русской весны”, и поняли, что они не в состоянии решить свои политические силы военным путем. Возникает идея большого шантажа и, по его результатам, закрепления достигнутых успехов политическим путем.
Теперь смотрим на ситуацию с украинской стороны. Армии фактически нет, вместо нее есть набор из кусков различных подразделений, одетых, вооруженных и обученных чуть хуже зимбабвийских милиций и добровольческих батальонов численностью по 30 человек и такого же уровня подготовки. Против нас — российские войска, российское ПВО, которое сбивает наши самолеты, разгром под Иловайском, ситуация патовая, мы ничего всерьез не можем сделать с российскими войсками, они не могут сделать с нашими. Российское руководство начинает шантаж, нас и Запада: “держите нас трое, вторгнемся, не остановите”.
Теперь позиция Запада. Обама: “Это европейские дела, пусть Европа и разбирается, Америка больше никогда не будет мировым жандармом”. А Меркель с Олландом заняли позицию: “Не стоит слишком сильно ссориться с Россией, экономически зависимы, давайте попробуем Путина уговорить вернуться на цивилизованные рельсы цивилизованно”. Они были готовы сдать Украину в русскую зону ответственности, дать гарантию не принимать Украину в ЕС и НАТО. Было очень четко видно, как весь 2014 и 2015 год они нас пихали в объятия Путина.
В такой ситуации “Минск-1” стал компромиссом, приемлемым для всех сторон.
Это фиксация линии разграничения с выводом иностранных войск, с прекращением полетов авиации. Российская сторона попыталась максимум впихнуть в политические соглашения из того, что она достигла военным и специальным путями. Украинская власть оказывается перед выбором: нужно время на мобилизацию армии, на восстановление экономики, на то, чтобы возродить военную промышленность, чтобы договориться с Западом и изменить его позицию. Минские соглашения подписываются. Проходит время, Кремль видит, что никаких подвижек с украинской стороны по выполнению “Минска-1” не происходит. Зато происходит быстрое восстановление украинской боеспособности. Помня успех, достигнутый Иловайском, они принимают решение нанести нам еще одно военное поражение. Кремль рассчитывает, что украинское общество и власть крайне болезненно на это реагируют и, таким образом, они снова получают шанс продвинуть договоренности к исполнению.
Организуется взятие Дебальцево. В этот раз “Иловайска” не выходит. Зато получается довольно удачная с нашей стороны оборонительная операция, настолько удачная, что по ее итогам россияне отменяют весенне-летние операции — у них слишком большие потери. Опять возникает патовая ситуация. Мы уже научились воевать, а самое главное – начали учиться противостоять масштабным информационно-психологическим операциям Москвы, раздувающим панику и “зраду” до таких масштабов, что появляется угроза потери управления обществом.
Тем не менее давление на высшее руководство страны и после Дебальцево было сильнейшее. Ситуация повторяется, и заключается “Минск-2”. Путин опять сильно блефует, но происходит одна очень принципиальная вещь. Меняется позиция Запада. Поскольку Путин несколько раз фактически обманул Запад в глаза, Обама, Меркель и даже Олланд начинают понимать, что останавливаться Кремль не собирается. Обама получает мощную оппозицию в американском парламенте, где победили республиканцы, они начинают огромное давление на его администрацию. Похожие процессы появляются в НАТО, где существует конфликт между старой Европой – это Рим, Париж и Берлин – и англосаксами. Старая Европа заигрывает с Россией, основной месседж Кремля, который к ним обращен: “Вы слишком зависимы от США, мы вам поможем”.
А вот англосаксы хотят обломать Путина. С конца 2014 года нам начали оказывать военную помощь. Абсолютно невменяемая политика Путина, усугубление ситуации переброской в сентябре 2015 года российского контингента в Сирию и начало бомбежек российской авиацией умеренной оппозиции, поддерживаемой Западом, убедили НАТО, что конфликт с Путиным — это принципиально и надолго.
В июле 2016 года на саммите НАТО в Варшаве в программных документах альянса впервые с 1991 года фиксируется, что Россия – главный враг (и только потом ИГИЛ).
Запад принимает решение создать “Восточный вал” – оградить Европу от российской в первую очередь угрозы. Начинаются разговоры о принятии Швеции и Финляндии в НАТО, начинается перебрасывание западных войск в Прибалтику, начинаются разговоры с Лукашенко, прописывается особое партнерство с Украиной, разворачиваются американские бригады в Румынии и Болгарии. Образуется антироссийский вал — от Балтийского до Черного моря.
Как в такой ситуации разрешается проблема Минских договоренностей?..
Англосаксы решили сделать из них ловушку на медведя. Задача: удерживая Путина в Украине, измотать путинский режим и заставить его нести существенные потери: имиджевые, военные, финансовые.
Одновременно они втянули Путина во вторую войну – в Сирии, пообещав ему содействие, совместное выступление против ИГИЛ, поманив его возможностью снятия части санкций, которые тяжело сказываются на российской экономике. А старая Европа при таком раскладе вынуждена действовать солидарно с НАТО, потому что понимает, что ее собственную безопасность обеспечивает альянс и никто другой.
Примерно с осени 2015 года минский процесс становится не средством политического урегулирования в Украине, а средством выматывания Путина. Идет сознательное затягивание процесса. Смотрите, на недавней встрече в Берлине Путину опять навязывают невыполнимые условия: расширение контрольных функций ОБСЕ, передачу контроля над границей, демилитаризацию Дебальцево, то есть условия, на выполнение которых он никогда не пойдет. Это значит, что в декабре европейские санкции опять будут продлены, продолжая выматывать российскую экономику и ослабляя путинский режим.
Надо понимать: уже больше года “нормандский формат” используется последовательно как средство удержания медведя в ловушке. Путин идет на уступки, надеясь, что это повлечет за собой снятие санкций, но условия выдвигаются такие, на которые он пойти не может, и санкции продлеваются. Медведя поймали в капкан: левой лапой в Украине, правой – в Сирии, и методично бьют молотком по голове.
Наши действия с Западом очевидным образом согласованы, ни о каком политическом урегулировании речи не идет, речь идет о том, чтобы дальше держать медведя в ловушке.
Ситуация, которая сейчас на Донбассе устраивает и нас, и Запад. Путин не может решиться на полномасштабное наступление, а две медленных войны одновременно в сочетании с санкциями постепенно выматывают Россию.
Олланд и Меркель делают хорошую мину при плохой игре – они надеются добиться в рамках этого процесса хотя бы каких-то формальных результатов, которые можно было бы предъявить в качестве своих внешнеполитических достижений: во Франции и Германии скоро выборы.
Спешить Украине некуда. Мы не можем принять условия Путина, зато можем удачно играть в одной упряжке с США и Британией, умело лавируя в переговорах с Берлином и Парижем.
Путин же неизбежно будет идти на частные уступки, поэтому и освобождение части заложников, и частное урегулирование в интересах тех граждан, которые проживают на оккупированных территориях, и переговоры по обмену пленными так или иначе происходят и дают определенные результаты.
Следует понимать, что война с Россией – это еще очень надолго, и приходится только радоваться, что у нас нашлись могущественные союзники на Западе. Говорить сейчас о “мирном урегулировании” – это все равно что призывать к миру с Гитлером летом 1942 года.