Президент Украины Петр Порошенко позвонил офицеру ВСУ с позывным Василий Дансер, который находится на передовой в зоне АТО в составе 41-го мотопехотного батальона.
об этом Порошенко написал на своей странице в Facebook.
«Позвонил солдатам 41 мотопехотною батальона. Горжусь бойцами, которые под Новотроицким уничтожили БМП противника. У ребят прекрасное чувство юмора. Только так мы сможем победить «Мордор». Именно на таких воинах, как эти, держится наша армия», — написал он.
О звонке Порошенко также сообщил очевидец, военнослужащий 41 батальона под ником Мартин Брест.
«Я не буду интриговать дальше. Да, я хотел написать пост вечером. Но… меня распирает. Я пишу в машине, мы едем, буду краток. История будет потом. А пока…
А пока — сегодня вечером на одном из сотен пыльных ВОПов зоны АТО, с обычными людьми обычных профессий, раздался звонок по защищенной связи. Трубку взял Василий Дансер. Трубка сказала «Ожидайте». Потом опять «Ожидайте». «Хорошо» сказал Танцор и потянулся за сигаретами. Потом в трубке опять щелкнуло.
— Я слушаю, — сказал Вася.
— И я слушаю — сказали в трубке, — Это Василий?
— Да, — ответил командир одного из обычных пыльных ВОПов зоны АТО, с обычными людьми обычных судеб, — Здравствуйте, Петр Алексеевич», — написал Мартин Брест.
В следующем посте он пишет: «Vasily Exdancer положил трубку на аппарат и остался сидеть на патронном ящике. Стало неожиданно тихо, даже рация смолкла, майское солнце, ставшее неожиданно беспощадным, вбивало горячие лучи в зеленый борт кунга.
Я нажал на «стоп» и засмеялся теперь уже вслух. Вася дотянулся до сигарет, вкусно закурил, выдохнул, помолчал и хрипло сказал:
— О-хре-неть.
— Ну? Как?
— Знаешь… А ведь он шарит. С какой позиции стреляли? Как с беспилотника наводили? Какой гранатой? С какой дальности?
— Разбирается?
— Абсолютно. У меня даже иногда такое чувство возникало, что я не с Главкомом, а с командиром соседнего ВОПа разговариваю. Официоза — ноль. Он понимает.
— Серьезно?
— Ага. Он даже, знаешь, я заметил, сказал, когда про бригаду говорили — так вот не «семьдесят вторая бригада», или там «семьдесят вторая омбр», он сказал — «семьдесят двойка». Как мы все говорим.
— Слушай, а классно.
— Отож. И еще — про эльфов.
— А что про нас?
— Ну, спросил, как нас теперь, второй когортой сорок первой конно-пехотной центурии называть?
— Жесть. Черт, он в курсе про Збройні Сили Середзем’я.
— Ага.
— Если бат теперь переименуют — комбат нам этого не простит…
Ржем оба, вьется дым, горячий ветер толкает в бок пыльными лапами.
— Расскажи еще.
— Смеялся. Сказал — бэха мордорская была.
— Ну а главное то что?
— Сказал пацанам передать — спасибо. Что знает, и что ценит очень.
— Ну так что, построение?
— Ага. Дай радейку.
Через пять минут над ВОПом взлетел крик. Хлопки. Громкие голоса, возбужденные, торопливые, смех. Если честно — творилось черт-знает-что. В этот момент… Ну как так сказать. В этот момент нам было хорошо.
Спасибо. От нас. Это был хороший день. И очень хороший поступок.
И еще. Президент моей страны абсолютно четко знает, как стреляет мой СПГ. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать..»