Без четкого видения плана действий Украины по использованию ГТС Россия может реализовать планы по отказу транзита газа через Украину.
Определенные правительством планы реформирования “Нафтогаза” с отделением магистральных газопроводов и подземных газовых хранилищ не отражают видения относительно будущего использования потенциала украинской ГТС. Активизация действий РФ по строительству газопроводов в обход Украины несет реальную угрозу национальной экономике и политической стабильности в государстве. Российский газ остается безальтернативным по объемам для эффективного использования ГТС, что заставляет украинскую сторону искать компромиссные взаимовыгодные условия транзита. При отсутствии повышения конкурентоспособности ГТС уже в ближайшее время и разработки долгосрочной стратегии реализации транзитных мощностей ГТС Украина не будет иметь взвешенной переговорной позиции с РФ. Поддержка заинтересованными международными партнерами усилия нашего государства по вопросам газоснабжения и транзита может оказаться краткосрочной при отсутствии прогресса в этом направлении.
Недавние заявления РФ о строительстве новых газопроводов “Турецкого потока” и “Северного потока-2” дали повод задуматься над тем, почему Украина на протяжении длительного времени не способна выработать собственную стратегию использования ГТС и доказать свою конкурентоспособность на европейском транзитном рынке.
Учитывая отсутствие реального прогресса в лишении НАК “Нафтогаз Украины” монопольного положения на национальном рынке согласно требованиям Третьего энергопакета ЕС и реформирования “драйвера справедливых энерготарифов” – Нацкомиссии по госрегулированию в сферах энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ), украинская власть продолжает преимущественно дрейфовать в фарватере проевропейских деклараций.
Свою поддержку реформам газового рынка все еще показывает и ЕС, хотя говорить об энтузиазме, который был еще несколько лет назад, не приходится. Европейские принципы давно известны, вот только Евросоюз развивает уже Энергосоюз, тогда как Украина не смогла еще даже демонополизировать энергорынки.
Однако кроме сугубо регуляторного влияния реформа должна гарантировать соблюдение национальных интересов с точки зрения создания основы для эффективного использования собственных энергоактивов. Одним из таких стратегических активов как раз и является украинская ГТС, которую европейцы рассматривают как инструмент энергообеспечения, а для Украины это еще и существенный источник наполнения госбюджета.
Реалии складываются таким образом, что, несмотря на политическую конъюнктуру, основным контрагентом для Украины по транзитным контрактам является РФ. И какой бы заманчивой не была перспектива отказа от потребления российского газа, эффективно использовать свои транзитные мощности без ее участия Украина вряд ли сможет.
Насколько Украина готова сегодня к диалогу с РФ, можно оценивать, учитывая слова главы НАК “Нафтогаз Украины” Андрея Коболева во время его открытого обращения 7 сентября к депутатскому корпусу Верховной Рады Украины. “Нафтогаз” выполняет роль профессионального и эффективного оружия в газовой войне. Ближайшая битва этой войны со ставкой в $50 млрд развернется вскоре в Стокгольмском арбитраже. “Нафтогаз” является стороной контрактов с “Газпромом” относительно импорта и транзита газа. Поэтому только “Нафтогаз” может требовать возмещения убытков, нанесенных “Газпромом” по этим контрактам, и приведения этих контрактов в соответствие с европейскими стандартами”, – подчеркнул он, объясняя также “неприкосновенность” компании. – Ликвидация “Нафтогаза” может стать задачей тех, кто хочет сорвать этот арбитражный процесс”. Итак, с одной стороны арбитраж, а с другой – непрогнозируемый ход реформирования “Нафтогаза” и отделение оператора ГТС. Где же стратегия?
Ситуацию не стоит недооценивать
РФ не остается в стороне и тоже давит. Она заявляет о прекращении транзита газа через Украину после окончания контракта в 2019 году и способности компенсировать свои мощности за счет других газопроводов. Так, в начале сентября “Газпром” уже поспешил заявить о первых разрешениях органов власти Турции на реализацию “Турецкого потока”, согласно которому 63 млрд куб. м газа в год должны проходить от российской Анапы по дну Черного моря к Ипсала на границе Турции и Греции.
Учитывая, что Турция – второй после Германии главный потребитель российского газа (2014 г. – 27,4 млрд куб. м) в европейском регионе, а ее рынок за последние 10 лет увеличился вдвое, можно ожидать, что стороны не будут откладывать свои обещания на потом. Тем более что после попытки переворота в стране турецкий лидер остался “благодарен” своему восточному партнеру.
Относительно “Северного потока-2” не стоит недооценивать возможности РФ, потому что “Северный поток” уже выполняет свою функцию. Планируемый срок ввода в эксплуатацию нового маршрута из Ленинградской области по дну Балтийского моря в Германию как раз совпадает со сроком окончания транзитного контракта с Украиной – 2019 год. Здесь есть уже и западные партнеры (BASF/Wintershall, ENGIE, Uniper, OMV, Shell), а запланированные 55 млрд куб. м в год (“Северный поток” и “Северный поток-2” – 110 млрд куб. м газа) имеют довольно привлекательный вид для ЕС на фоне рискованного маршрута через Украину.
Украинский потенциал против экономических расчетов “Газпрома”
Стоит проанализировать, а что же может противопоставить этим планам Украина. Украинская ГТС имеет на входе 302 млрд куб. м, в том числе 21 млрд куб. м из стран Европы, а на выходе – 178 млрд куб. м. В дополнение есть еще 12 подземных газохранилищ суммарным объемом 31 млрд куб. м.
Для эффективной работы этой системы большая половина этой мощности должна была бы использоваться. Однако она далека от максимальной загрузки. В 2014 г. транзит российского газа упал до 59,4 млрд куб. м, в 2015 г. увеличился до 67,08 млрд куб. м, в январе – августе 2016 г. составлял 48,35 млрд куб. м. Запланированный объем транзита за этот год должен составить почти 70 млрд куб. м.
В рамках российского контракта “Газпром” обязался транспортировать через Украину почти 110 млрд куб. м, впрочем, уже сегодня их не выполняет и заявляет о перспективе его дальнейшего существенного ограничения. “10-15 млрд” куб. м газа – транзитные мощности в направлении Украины в центральном коридоре. Сегодня эти возможности можно рассматривать как мощности, которые могут быть использованы в случае заключения нового транзитного контракта через территорию Украины с 1 января 2020 г.”, – сообщил в июне глава “Газпрома” Алексей Миллер. По его словам, такая перспектива объясняется экономической эффективностью, потому что тариф на транспортировку по “Северному потоку” составляет $2,1 за 1000 куб. м на 100 км, тогда как через Украину – $2,5. Таким образом, если 20-процентную разницу в цене сравнить с затратами на запуск и эксплуатацию “Северного потока-2”, то уже за 25 лет “Газпром” планирует получить свыше $7 млрд доходов.
Другим аргументом против Украины российский газовый монополист называет высокие эксплуатационные расходы. Он считает, что, если после 2020 г. законтрактовать транзит 30 млрд куб. м газа через Украину, его дополнительные расходы в течение следующих 25 лет будут на уровне $25-43 млрд. Более того, он акцентирует внимание на экологических рисках, таких как выбросы 112 млн т СО.
Таким образом, сегодня Украина не имеет никаких гарантий для своей ГТС. И если еще удастся генерировать финансовые потоки для государства за счет стоимости транзита (до $2 млрд), деятельности “Укртрансгаза” (до 31 млрд грн) и налогов (до 6,5 млрд грн) в течение ближайших трех лет, то без четкого видения плана действий Украины касаемо использования ГТС, РФ может-таки свои планы реализовать. Кроме того, следует учитывать социальные последствия – ГТС обеспечивает работой 20 тыс. рабочих и кормит их семьи.
Конкурентный газовый рынок – это неотложная необходимость для Украины
Основной вопрос в условиях, которые Украина готова предложить, – это или привлекательная цена на транзит, или “доля в бизнесе”. Если другой вариант пока невозможен, остается диалог.
Определенного напряжения добавляет арбитражная перспектива, которая превращает реплики сторон в соревнования ультиматумов. Украина проигрывает, потому что не влияет на объемы закупки в ЕС российского газа. Даже при условии доказательства своей правоты в Стокгольмском суде полученная компенсация не добавит ей конкурентных преимуществ.
ЕС теперь вынужден маневрировать между Украиной и РФ. Следует ожидать, что до момента реализации упомянутых проектов Россией, его позиция будет заключаться в стандартном наборе инструментов – финансовой поддержке закупок российского газа в зимний период и привлечении украинской стороны к возобновлению трехстороннего формата переговоров.
На вопрос, выгодно ли это Украине, следует ответить – да. Ситуация заставляет, но эффект будет временный. Украина должна реформировать рынок природного газа и создать действительно конкурентные условия на нем. Демонополизация транзитных мощностей и доступ к ним третьих сторон должны осуществляться в национальных интересах без “олигархического привкуса”. Необходимо максимально использовать преимущество наличия подземных газохранилищ, разработать систему бонусов их применения в контексте транспортировки газа, совершенствовать тарифную политику.
Только открытая и обдуманная политика Украины может заставить РФ больше тратить средства на азиатском направлении и не лишать украинскую ГТС своего статуса. Открытый, конкурентный и стабильный газовый рынок в Украине – это лучший аргумент для международных партнеров, чтобы ее поддержать.
