В противостоянии "путинизма" и "обамаизма" Путин "только что моргнул". Он неверно оценил обстановку в Украине. Он думал, что в мире все по-прежнему решают сферы влияния, но на Украине главное - появление людей Майдана, организовавшихся снизу вверх.
Когда в разгаре Карибского кризиса советские корабли подошли к американским и в последнюю минуту повернули назад, госсекретарь США Дин Раск заявил: “Мы стоим нос к носу, и, по-моему, другой только что моргнул”, – напоминает обозреватель The New York Times Томас Л. Фридман.
Кризис в Украине – это противостояние двух точек зрения, продолжает автор. Китай и Россия полагают: “мы можем извлекать выгоду из глобализации XXI века, когда хотим обогащаться, но можем поступать, как державы XIX века, когда нам хочется откусить что-то у соседа”. Им возражают, что “мир XXI века не просто взаимосвязан, но и взаимозависим, и либо вы играете по правилам, либо дорого расплачиваетесь”.
По мнению автора, в этом противостоянии “путинизма” и “обамаизма” Путин “только что моргнул”.
Путин неверно оценил обстановку на Украине. Он думал, что в мире все по-прежнему решают “сферы влияния”, диктуемые сверху вниз, но в ситуации на Украине главное – появление людей Майдана, организовавшихся снизу вверх и жаждущих присоединиться к миру свободы и свободных рынков. По мнению автора, Путин также недооценил украинский патриотизм и эффект от западных экономических санкций. “Так что он моргнул”.
Захват Крыма ослабил российскую экономику, обеспечил Китаю льготные цены на газ, побудил Европу избавляться от зависимости от российского газа и обсуждать идею увеличения расходов на оборону, подытоживает Фридман. “Потому-то я говорю, что страна, которой Путин сегодня больше всего угрожает, – это Россия”, – замечает он.
Фридман считает, что Запад не должен стремиться к полному уничтожению влияния Путина в Украине (если учесть российско-украинские связи, это невозможно и “нездорово”). Он советует “заставлять Путина идти на попятный и моргать”, чтобы Украина могла быть соседкой, а не вассалом России.