Вмешательство Анкары и уход Вашингтона создали хаос, который должен послужить сигналом тревоги в Курдистане.
Американское предательство Сирийских демократических сил (СДС) странным образом напоминает то, что произошло в Киркуке два года назад. Геополитическая динамика поразительно схожа: враждебность Турции к курдским устремлениям, непримиримость Америки и нежелание поддержать курдских союзников, на которых они рассчитывали, чтобы победить Исламское государство, что привело к победе Ирана.
16 октября 2017 года оспариваемая территория Киркука была захвачена иракскими войсками при поддержке иранских ополченцев. То, что подтолкнуло к возвращению Киркука, было референдумом о независимости, который позволил бы полуавтономному региону Курдистан начать переговоры с Багдадом, что потенциально могло бы привести к независимости. Курдские силы “Пешмерга”, дислоцированные в Киркуке, не смогли отразить наступающие силы из-за отсутствия единой структуры командования. Однако просчеты в отношении готовности Соединенных Штатов защищать их также сыграли свою роль. Эти просчеты частично проистекают из смешанных сообщений. Во-первых, американские чиновники призвали курдских чиновников просто отложить референдум. Это привело к тому, что некоторые курдские политики поверили, что они были принципиально не против проведения референдума, а только по срокам. Позже, однако, официальные лица США стали называть референдум «подрывным». Некоторые курды считают, что позиция США укрепилась из-за давления со стороны Турции и Багдада.
Турция и Иран яростно выступили против референдума о независимости в иракском Курдистане, опасаясь, что он может вдохновить их собственные беспокойные курдские меньшинства. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что мирный референдум является угрозой национальной безопасности Турции. Эрдоган предупредил иракских курдов, что они «будут голодать » и прекратят торговые отношения с KRG (Иракский Курдистан). Во время визита Эрдогана в Тегеран 4 октября верховный лидер Хаменеи назвал курдский референдум «изменой всему региону». Всего двенадцать дней спустя иракские и иранские силы вторглись в Киркук.
Смешанные послания президента Дональда Трампа в Сирии были еще более коварными. Северо-восток Сирии погружается в хаос, поскольку американские войска уходят, а турецкое вторжение продолжается. Трамп до сих пор не указал на то, что хочет вывести около пяти тысяч американских войск, которые в настоящее время базируются в Ираке. Однако, учитывая неустойчивый характер его принятия решений и неоднократные обещания «положить конец бесконечным войнам», это нельзя исключать.
В связи с тем, что Белый дом в настоящее время оккупирован президентом, чья внешняя политика может измениться в любой момент, иракские курды должны искать способы для расширения своих возможностей. Интеграция “Пешмергов” и политических институтов KRG и улучшение отношений с Багдадом были бы хорошим началом. Иракский Курдистан по существу остается разделенным на две отдельные администрации: цитадель ДПК, в которой доминирует Барзани, базирующаяся в Эрбиле, и цитадель ПСК, базирующаяся в Сулеймани, во главе с Талабани.
Политическая раздробленность региона Курдистана на отдельные вотчины была причиной беспокойства предыдущих американских администраций, которые более тонко понимали региональный ландшафт. После нескольких лет борьбы и десятилетий враждебности, ДПК и ПСК подписали мирное соглашение в 1998 году. Вашингтонское соглашение было заключено в результате прекращения огня и стимулировалось Соединенными Штатами при госсекретаре Мадлен Олбрайт. Соглашение положило конец долгой истории насилия и ожесточенных обвинений между двумя основными курдскими партиями. Соединенные Штаты вместе с некоторыми европейскими странами сотрудничали с министерством “Пешмерги”, чтобы объединить и реформировать свои силы.
Хотя верно то, что Турция является важным экономическим и энергетическим партнером для KRG, Турция продолжает уделять первостепенное внимание основанному на безопасности подходу ко всем курдам в более широком регионе, независимо от партийной принадлежности или политической ориентации. Сравнение Эрдоганом KRG с «болотом» может справедливо вызвать серьезные опасения в иракском Курдистане, регионе, который обычно поддерживает благоприятные отношения с Турцией. Турецкие официальные лица утверждают, что продолжающееся вмешательство в Сирию направлено на борьбу с СДС, которые, по их мнению, являются сирийским филиалом РПК – хотя большинство рядовых членов СДС теперь являются арабами, а не курдами.
Еще в 2003 году турецкую разведку обвинили в попытке убийства курдского чиновника в Киркуке с целью дестабилизации района и оправдания турецкой интервенции. Эрдоган также пригрозил вмешаться в Киркук в 2007 году, когда приблизился срок выполнения статьи 140, что не имело никакого отношения к РПК. Турция предупредила, что они могут вмешаться в Киркук в течение восемнадцати часов. Десять лет спустя, в октябре 2017 года, Турция собрала силы на своей иракской границе и выступила категорически против референдума о независимости, хотя за нее выступили ДПК и сам Масуд Барзани, которые якобы имели теплые отношения с Анкарой. Премьер-министр Турции Бинали Йылдирим сказал, что любые угрозы внутри или за пределами территории Турции натолкнутся на «немедленный ответ». Накопление турецких войск на границе Курдистана иракского региона обострило отношения Анкары с KRG, которые еще не восстановились.
Это правда, что у KRG были серьезные внутренние проблемы, связанные с коррупцией, плохим управлением и фрагментацией, которые привели к неудаче 16 октября 2017 года. Но многие по-прежнему обвиняют Соединенные Штаты в том, что они не предприняли никаких действий, чтобы остановить продвижение вперед иракских сил и иранских боевиков когда они отбивали Киркук. Чтобы избежать подобных неудач в будущем, KRG следует ограничить партийно-политическую гегемонию своих институтов таким образом, чтобы обеспечить беспрепятственный охват всей KRG. Независимое расследование того, что именно произошло 16 октября, включая предполагаемую попытку убийства бывшего губернатора Киркука Наджмальдина Карима, в настоящее время неосуществимо, поскольку институты KRG ограничены вотчинами политических партий, зеленой и желтой зонами.
Военное вторжение Турции на прошлой неделе уже вызвало хаос в Сирии и обострило кризис в американо-турецких отношениях. Но это может также вызвать внутреннее насилие в Турции. Кроме того, решение Эрдоганом проблемы беженцев осложнило отношения с Европейским союзом.
Это правда, что Турция сыграла важную роль в принятии примерно 3,6 миллиона сирийских беженцев. Однако в Иракском Курдистане (KRG) также было много беженцев и внутренне перемещенных лиц (ВПЛ). В KRG, где проживает всего пять миллионов человек, находится значительное количество ВПЛ и беженцев. На сегодняшний день в нем по-прежнему находятся 700 000 ВПЛ и 250 000 сирийских беженцев, что, вероятно, увеличится с учетом турецких нападений в Сирии. И в отличие от Турции, KRG не вооружал перемещенное сообщество против своих соседей, несмотря на огромное политическое и финансовое бремя.
Турецкая интервенция, уход американских войск и связанный с этим хаос должны стать тревожным сигналом для Курдистана. Нестабильность уже позволила некоторым боевикам ИГИЛ сбежать из мест содержания под стражей в Сирии. Лагерь Аль-Холь, в котором проживают десятки тысяч бойцов ИГИЛ и их семей, находится всего в пятнадцати километрах от иракской границы. До недавнего времени часть сирийско-иракской границы находилась под контролем Исламского Государства. Не исключено, что сбежавшие боевики ИГИЛ могут попытаться восстановить контроль над границей, позволяя бойцам ИГИЛ свободно перемещаться между Сирией и Ираком. Существует острая необходимость в трансграничном сотрудничестве в области безопасности между курдами по обе стороны границы и с центральными иракскими правительственными силами дальше на юг вдоль иракской границы.