Рынки

Знакомство с зеленой феей

Есть несколько напитков, чья популярность стала результатом стечения обстоятельств. Так произошло с кальвадосом, который поднялся на гребень известности не благодаря своим свойствам и особому вкусу, а благодаря эпидемии филлоксеры

Примерно по тем же причинам филлоксера, уничтожающая виноградники Старой Европы, даровала популярность другому напитку, более жесткому и демоничному, чем кальвадос. Это был абсент.

Все начиналось достаточно невинно и стандартно для алкогольных напитков. Абсент ведет свою родословную из числа лекарственных снадобий и появился недалеко от швейцарско-французской границы в хозяйстве сестер Энрио. В их рецептуре был некий эликсир на основе дистиллята полынно-анисовой настойки. После перегонки в его состав также добавлялись ромашка, фенхель, вероника, кориандр, иссоп, корень петрушки, мелисса. «Дилером» сестер был врач Пьер Ординер, бежавший в Швейцарию во время Великой французской революции. Ловкий француз любил прописывать абсент в качестве снадобья от всех болезней.

Увы, история не сохранила для нас сведений о судьбах пациентов господина Одиньера, но ясно лишь одно. Как и многие другие врачебные препараты, абсент вышел за узкие рамки лечебного зелья. Видимо, клиентура врача была далеко не простой, поэтому очень скоро абсент приобрел ореол великосветского напитка.

Причем масштабы популярности его были настолько велики, что даже в газете «Нью-Йорк Таймс» появилась удрученная статья, посвященная состоянию здоровья молодых французских девушек. В ней говорилось о том, что они чаще других страдают от цирроза печени. В тогдашнем журналистском расследовании делается предположение, что это следствие пагубных привычек. В частности, из-за того, что юные особы, будучи затянутыми в корсеты, предпочитали пить абсент неразбавленным.

Богемная слава абсента продлилась до середины XIX века. Долгое время это был не самый дешевый напиток, чтобы его могли себе позволить рядовые французы. Кроме того, с удешевлением напитка он становился вреднее.

Белая подруга зеленой феи

Поход абсента в массы поясняется несколькими причинами. С одной стороны, были природные факторы — эпидемия филлоксеры в 1870-1880-х гг. не только убила виноградники, но и взвинтила цены на вино. С другой — блага цивилизации: рост зарплат рабочих и сокращение рабочего дня.

Кроме того, производители абсента решили отказаться от виноградного спирта из-за его дороговизны и переключились на ректификат. Этот шаг по оптимизации затрат производства стал самым большим броском ко всем проблемам абсента — он стал дешевле вина на порядок.

Из светских салонов и аристократических вечеринок абсент резко перекочевал в простые уличные наливайки, где устанавливалась только цинковая стойка. Динамике производства абсента в те годы мог позавидовать любой капиталист: в 1874 г. его произвели 700 тыс. л, а в 1910 г. — уже 36 млн. л.

Но уже начиная с 80-х гг. XIX века начал раскручиваться маховик ненависти к абсенту. Появление шизофрении ассоциировали именно с употреблением абсента.

Некоторые французские поэты видели в абсенте и источник вдохновения и корень всех своих бед. Например, Поль Верлен в 1895 г. в одном из своих произведений высказался за запрет абсента, называя его источником безумия, преступлений и позора. И нужно сказать, что он знал, о чем говорит. Поэт любил пить абсент с вечера с плавным переходом в ночь. Результатом таких посиделок нередко становились сказочные дебоши.

Под горячую руку поэта попадалась жена, которую он не только бил, но и пытался поджечь. Чуть не пострадал от рук товарища другой самородок Франции Артюр Рембо, в которого Поль Верлен предпочел пострелять с револьвера. Апофеозом алкогольных приключений стало нападение на собственную мать с холодным оружием с целью вымогательства наличности. После последнего инцидента поэта отправили пройти детоксикацию на два месяца на нарах.

Некоторые тогдашние учены и врачи считали, что именно абсент становится причиной тяжелых последствий для организма, таких как эпилепсия, а также дебильности и имбецильности у нескольких поколений потомков.

Первой пала Швейцария. Летом 1905 г. один из фермеров, славившийся собственным абсентом, внезапно решил расправиться со своей семьей. В тот день он выпил рюмку мятного ликера, рюмку коньяка, две чашки кофе с коньяком, три литра вина и несколько рюмок абсента. Причиной всех бед был провозглашен именно последний и спустя полгода он был запрещен в Швейцарии.

В 1912 г. Соединенные Штаты с размаху запретили сразу все напитки, содержащие туйон. Не слишком радовал абсент и власть предержащих и во Франции: рабочая сила спивалась, призывники были хилыми. На некоторое время абсент стал даже оружием вражеских войск в пропаганде тех времен.

Но решительный удар по абсенту во Франции тех времен нанесло винное лобби, под давлением которого в марте 1915 г. было запрещено производить и продавать абсент. Поэтому по сути это было чисто «маркетинговое» решение одной отрасли, желавших вернуть утерянный рынок.

Со временем к запрету присоединились другие страны, а абсент провозглашен наркотиком. На долгих полстолетия этот напиток стал полулегальным и дал простор для анисовых водок и настоек на листьях полыни.

Но в истории абсента были не только противники, но и защитники. Иногда весьма одиозные. Например, Алистер Кроули, который всячески защищал абсент и даже посвятил ему целое эссе под названием «Зеленая богиня», в котором настаивал, что нельзя оценивать продукт только по фактам злоупотребления. По мнению господина Кроули, влияние абсента на творческие силы является неоспоримым, так как именно этот напиток помогает «отделить ту часть себя, которая «существует» и воспринимает, от другой части, которая действует и страдает во внешнем мире». Этот процесс, по мнению Кроули, и является чистым творчеством.

Известно также, что и знаменитый смутьян, забияка и прославленный самоубийца Эрнест Хемингуэй в период жизни и работы на Кубе любил пообщаться с «зеленой феей», которую ему возили из Флориды. Правда, он не употреблял абсент в чистом виде, а разбавлял его водой. Результатом стал «Старик и море», что лишний раз доказывает правоту мистера Кроули.

Инфернальный ренессанс

Стартовой площадкой для возрождения славы абсента стала Шотландия. Тамошние мужчины либо не ценили творческо-галлюциногенного пафоса напитка, либо туйон их не брал. Но в Шотландии абсент никогда не запрещали. Он был малоизвестным напитком. Пока за него не взялись маркетологи.

Первым шагом стал выход в 1998 г. абсента на рынок Великобритании. Тут-то и начались приятные случайности. Находясь в Британии на съемках фильма «Сонная лощина», Джонии Депп как-то поделился с журналистами тем, как они с Хантером Томпсоном «закладывали» абсент во время съемок другого фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе». Дальше — больше. Популярность напитка стала расти и за океаном. Рюмку абсента пропускали многие знаменитости от вычурного и экзальтированного Мэрлина Мэнсона до мастера городского речитатива Эминема.

Якобы шотландский продукт был настолько гадким, что все дружно взялись его критиковать, понося отвратительное пойло, которое годно только для быстрого опьянения. Спустя год даже появился антипод абсента Hill`s под названием La Fee, который был выпущен для того, чтобы его можно было смаковать.

Производитель искусно сыграл на комичном отношении англичан к запрету абсента, поэтому особый успех его продвижению принесли нарочито шуточные ходы в маркетинговой политике. В 2004 г. вновь пала Швейцария. Только в этот раз парламент уже легализовал абсент. В том же году самый гуманный суд Амстердама признал недействительным закон начала XX века, запрещавший абсент. Его вновь вывели в свет во всем ЕС с одним лишь условием: количество туйона в абсенте не должно превышать 10 мг/кг.

Хотя миру известны случаи, когда любители абсента испытывали галлюциногенный эффект и потребляя продукт, не содержавший туйон вообще. Некоторые культурологи считают, что такие эффекты наблюдаются благодаря тому, что особую важность в потреблении абсента занимают ритуалы его приготовления и потребления, общая атмосфера и восприимчивость организма к отдельным ингредиентам.

Хотя туйон оказался в абсенте только для того, чтобы «спрятать» явную спиртовость напитка, градусность которого лежит далеко за традиционной отметкой в 40 оборотов.

nesterov