Что можно посмотреть и чему можно поучиться на Неделе израильского кино.
Когда 13-летняя Натали Портман завоевала мировую славу исполнением роли юной воспитанницы нью-йоркского киллера в культовом фильме Люка Бессона «Леон», в СМИ мельком проскочила заметка о том, что режиссер Эндрю Лайн предлагал ей роль Лолиты в одноименной экранизации романа Набокова. Те, кто видел «Леона», согласятся, что лучшей Лолиты представить себе невозможно.
Однако, как было написано в заметке, Натали от этого шанса, о котором мечтали бы миллионы ее ровесниц, отказалась в силу своих убеждений: мол, она из добропорядочной еврейской семьи (кстати, настоящая ее фамилия – Хершлаг), а потому играть главную роль в истории о том, как сорокалетний мужчина совращает девочку-подростка, не хочет.
Тогда это казалось нонсенсом, особенно учитывая, что легкие эротические нотки есть и в «Леоне». (Их было еще больше, но Бессон при монтаже фильма прошелся по ним ножницами). Однако впоследствии оказалось, что понятие «убеждения» для Портман — не пустое слово. Да и вообще у этой красивой и хрупкой барышни — железный характер. (Достаточно, к примеру, сказать, что она — веган).
Сегодня Портман уже не только «оскароносная» актриса, но и отличный сценарист и режиссер, в чем могли убедиться зрители фильма «История о любви и тьме», с которого в Киеве стартовала Неделя израильского кино. «История», где Портман не только сыграла главную роль, но и написала сценарий и сама же, как режиссер, его реализовала на съемочной площадке — необычный фильм.
На первый взгляд это рассказ о том, как маленький мальчик в далеком 1947 г. в Иерусалиме проходит через первое и, возможно, главное испытание в своей жизни – тяжелую психическую болезнь матери, которую играет Портман. Однако этот рассказ приобретает совсем другой смысл, если зритель знает, что мальчик станет в будущем знаменитым израильским писателем Амосом Озом, считавшемся в 2007-м году главным претендентом на Нобелевскую премию по литературе, а фильм поставлен по его книге.
Но «История о любви и тьме» — не только рассказ о том, как и почему в детской душе появляются задатки будущего писателя, но и история в буквальном смысле этого слова, История того (и эта линия в фильме не менее интересна), как возникало государство Израиль. А это было совсем непросто. Те, кто сегодня побывает в Израиле, возможно, удивятся тому, что многие жители страны до сих пор не любят Великобританию — ближайшего союзника США. А загадка решается просто. По мнению многих израильтян, именно Великобритания, не желавшая расставаться со своей подмандатной в то время территорией Палестиной, поссорила и столкнула друг с другом два населявших ее и одинаково угнетаемых той же Великобританией народа — евреев и арабов. Закадровый голос в фильме, цитируя Амоса Оза, говорит об этом прямым текстом.
В итоге маленькое государство, которое в 1947 г. получило независимость и мечтало о мирной жизни (с окончания Холокоста прошло всего два года), с того времени и до сих пор не только стоит под ружьем, но и живет в условиях мобилизации во всех аспектах своего существования. И это идет ему на пользу — от ориентации на высокие технологии в промышленности и уникальную систему поливного земледелия в сельском хозяйстве до кинематографа. Сегодня в этой стране с населением всего 8,35 млн. человек снимают в год до 20 полнометражных художественных фильмов.
Для сравнения — в Украине для сохранения такой же пропорции между количеством населения и производимой национальной киноиндустрией продукцией понадобилось бы снимать 100 полнометражных художественных фильмов в год. Цифра эта кажется фантастической, однако в Израиле такая пропорция реализована за счет четкой программы финансирования кинопроизводства, у которой можно поучиться — особенно учитывая, что она возникла эмпирическим путем. Более того, от нее один раз пытались отказаться, но практика в итоге всё вернуло на круги своя.
Средний бюджет художественного полнометражного фильма составляет в Израиле €1-2 млн. По сегодняшним меркам — совсем немного. Объяснение здесь простое — объем местного кинорынка невелик, а потому делать для него более дорогие в производстве ленты нет смысла. Более того, израильтяне не всегда любили фильмы отечественного производства. Антирекорд был поставлен в 1998 г., когда бокс-офис израильских картин составил 0,3% от общей выручки местных кинотеатров.
Экспортные же возможности израильского кино невелики. Несмотря на то, что израильские фильмы последние десятилетия собирают богатый урожай наград на кинофестивалях, ожидать массового международного кассового успеха от фильмов с бюджетом в миллион долларов не приходится. Исключения, конечно, бывают, но это только исключения.
Таким образом, израильский кинематограф оказался между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, малобюджетные фильмы не собирают большого количества зрителей. С другой стороны, раз опыт показывает, что кассового успеха ожидать не приходится, зачем частному инвестору вкладывать свои деньги в кинопроизводство? Это проблема национальных кинопроизводств многих небольших стран. Но Израиль — страна не только небольшая, но и амбициозная.
Поэтому здесь было принято решение о госфинансировании национального кинематографа, которое довольно скоро принесло свои плоды — если в вышеупомянутом 1998 году на фильмы местного производства было продано 36 тыс. билетов, то в 2004 г. — 1,2 млн. Господдержка кинематографа составляет примерно €15 млн. в год. Схема такова — все израильские телеканалы платят государству 2,5-3% своего валового дохода, и половина этой «дани» идет на национальное кинопроизводство.
Подобная схема работает и в других странах, например, во Франции. Но в Израиле у нее есть важное отличие от других — там решили перераспределить государственные дотации из сферы кинопроизводства, как было раньше, в продвижение национальной кинопродукции на рынке.
И это логично. Прибавление к миллионному бюджету производства фильма еще €200-300 тысяч. вряд ли сильно изменят постановочные возможности картины. Зато эти же деньги, вложенные в продвижение, могут существенно добавить ей зрителей. При этом от финансирования кинопроизводства не отказались, но установили потолок — не более 70% от бюджета фильма и при условии, что продюсер представит доказательства того, что может покрыть за счет других источников остальные 30% затрат.
В итоге сегодня в стране с населением 8,35 млн. человек в год снимают, как уже было сказано, до 20 полнометражных художественных фильмов. А во время ежегодного рассмотрения заявок на финансирование в соответствующий кинофонд подают 180 сценариев. Так что выбирать есть из чего. На выходе же получается продукция, которую сегодня на Западе называют арт-мейнстримом — кино, снятое средствами, характерными для артхауса, но рассчитанное на массового зрителя. Причем кино не только развлекательное, но и конфликтное, драматическое — жизнь в Израиле, как и история страны, даёт для этого достаточно материала.
И в этом можно убедиться, посмотрев остальные, помимо «Истории о любви и тьме» фильмы Недели — «Последние дни Рабина» о событиях, которые привели к гибели одного из самых известных израильских премьер-министров, «Гетт, или Суд Вивьен Амсалем» о важной общественной проблеме (брак и развод в Израиле — прерогатива раввинов), «Кафе «Неглер» — документальную ленту, вспоминающую о жизни евреев в Германии в 20-е годы прошлого века. Впрочем, израильское кино не всегда сердится. Есть в программе Недели и «Ядерный фалафель» — комедия о том, как интернет-приятели из Израиля и Ирана (тут надо напомнить, что для иранских властей Израиль — злейший враг) останавливают ядерную войну.
«Неделя израильского кино» с 8 сентября проходит в Киеве (кинотеатр «Киев») и в Одессе («Инотеатр»). Кроме того, она пройдет в Виннице (с 16 сентября, кинотеатр «Родина»), Харькове (с 22 сентября, кинотеатр 8 ½) и Львове (с 22 сентября, Кинопалац «Коперник»).
Автор: Борис Стрехов