Шведский инвестор, в Украине более известный как совладелец и президент «Чумака», в последние годы увлекся ветровой электроэнергетикой. Что вызвало такой интерес, и оправдался ли он, Карл Ступен рассказал «i».
Вопрос: Многие украинцы знают Вас как основателя популярной ТМ «Чумак». Почему несколько лет назад решили осваивать новое направление — ветроэнергетику?
Ответ: В последние несколько лет ветроэнергетика стала весьма эффективной, и теперь является конкурентоспособной на рынке производства электроэнергии. Еще лет 20 назад себестоимость электроэнергии, выработанная на ветроэлектростанции (ВЭС) была значительно выше электроэнергии, генерируемой традиционной энергетикой (атомной, газовой, угольной). Этот факт стал для меня мотивирующим в выборе отрасли для нового бизнеса. Хочу сказать, что в будущем ветроэнергетика заменит традиционную. Ранее это был т.н. «квазибизнес». Изначально ветроэнерготехнологии, как и другие новые технологии, были достаточно дорогими. Компании-производители ветроэнергетического оборудования активно занимались и занимаются научно-исследовательской деятельностью, направленной на понижение стоимости технологии.
Сегодня им удалось доказать эффективность современной ветроэнергопромышленности, доведя ее показатели до нынешних. Приведу пример. В 1990-х гг. мощность наибольших ветротурбин, установленных в Украине, достигала 250 кВт, а мощность современной стандартной ветротурбины, с которой мы сейчас работаем свыше 3 МВт. Успехи, которые демонстрирует мировая ветроэнергетическая промышленность, доказывают способность ветроэнергетики заменить ископаемые виды топлива. И с экологической точки зрения, это весьма положительно.
В: Почему для строительства ветроэнергопредприятий выбрали именно юг Херсонщины (Скадовский и Каланчакский районы)?
О: Там хороший ветропотенциал. Имело значение их местоположение – они береговые. Традиционно, наиболее высоким ветропотенциалом обладают территории в горных и прибрежных районах. Но в горных/холмистых районах намного сложнее и дороже строить ВЭС, а порой — невозможно. К тому же, в горах ветер более капризен (от порывистого до слабого), а вдоль моря — более мягкий, что идеально нам подходит.
В: Как Ваша компания «Виндкрафт» переживает кризисное время?
О: Довольно стабильно. Во-первых, мы сотрудничаем только с одним клиентом — госкомпанией «Энергорынок», которая выкупает у нас всю произведенную электроэнергию. Во-вторых, ежедневным обслуживанием ВЭС (в т.ч. ремонтным) занимается датская компания-производитель ветряных турбин — «Vestas», а мы лишь проводим круглосуточный мониторинг и контроль. Хотя, не скрою, последние два года были для нашей компании самыми сложными.
Из позитивных моментов — пересмотр закона о «зеленом» тарифе в Украине. Прежний тариф для солнечной энергетики был необоснованно высок, примерно в четыре раза превышая тариф для других возобновляемых технологий. В итоге, украинский парламент принял вполне европейский закон. Сейчас на повестке дня проект закона «О рынке электрической энергии». Но согласно редакции, предлагаемой Минэнергоуглем, он предусматривает чересчур высокие требования к ветроэнергокомпаниям, в первую очередь, касающиеся прогнозирования выработки электроэнергии на сутки вперед.
О: Прогнозирование генерации электроэнергии за счет энергии ветра — задача крайне сложная, требующая специального, современнейшего оборудования и методик. Использование данных о скорости и направлении ветра, полученных в соседних с Украиной странах Европы, вопрос не решит. Дело в том, что «наш» ветер образовывается на территории РФ и в Крыму. Для сбора необходимой информации надо иметь на указанных территориях современные ветроизмерительные мачты. Даже если бы там такое оборудование и было, ввиду политической ситуации, получение таких данных затруднительно. Как результат, объективно прогнозировать направление ветра мы не можем. В Европе систему прогнозирования создавали более 20 лет, и инвестиции были государственными. В Украине пока нет такой поддержки «зеленой» энергетики, как в странах ЕС.
В: Ваша компания работает на украинском рынке с 2012 г. Уже можно говорить о прибыли?
О: Срок окупаемости ВЭС — 7-9 лет, в зависимости от ветропотенциала в регионе. Общие инвестиции составили около €50 млн. Изначально мы ввели в эксплуатацию 1 турбину мощностью 3 МВт, а ныне имеем 10 ветроустановок, суммарной мощностью 31 МВт. Каждый год вводили несколько турбин, суммарной мощностью 9-12 МВт. В планах — дальнейшее строительство и осуществление новых больших проектов. Сейчас мы на стадии переговоров о финансировании.
В: Вы заявляли о намерениях построить в 2015 г. Оверьяновскую ВЭС, мощностью до 70 МВт в Херсонской области. За ней планировали ввести в эксплуатацию Новотроицкую. Как успехи?
О: Сейчас работаем над этими проектами, в частности, по вопросам финансирования. Это будут заемные средства и собственный капитал. Заканчивается разработка проекта строительства Оверьяновской ВЭС: рассчитываем запустить ее к началу 2017 г. Но, как известно, финансирование проектов в Украине — дело непростое. Иностранные бизнесмены очень хорошо думают, прежде чем вкладывать здесь деньги. Что касается заемных средств, то украинские банки сейчас не занимаются финансированием крупных проектов. К тому же, нынешняя регуляторная политика со стороны Нацбанка усложняет процесс финансирование. Скорее всего, будем работать с международными фининститутами. Сейчас идут переговоры. Относительно Новотроицкой ВЭС, планируется ввести ее в эксплуатацию в 2018 г.
В: «Виндкрафт» разработала большой портфель ветроэнергопроектов на юге Украины и рассматривает ряд инвестиций в регионе Черного моря Херсонской области. Расскажите подробнее.
О: Первую ветротурбину в Херсонской области мы ввели в эксплуатацию четыре года назад. Один из наших проектов суммарной мощностью 300МВт, должен был изначально размещаться частично в Крыму (возле г. Армянск), частично – в Херсонском регионе. С учетом политической ситуации, мы перевели его в Херсонскую область. В связи с запутанной ситуацией с поставками электроэнергии на Крымский полуостров, НЭК «Укрэнерго» решил построить в 2017-18 гг. большую подстанцию на юге Херсонской области (для нужд «Херсоноблэнерго»). «Виндкрафт» имеет договор с «Укрэнерго» о соединении ее с нашим ветропарком.
В: Если говорить о крымской части проекта, деньги уже были вложены?
О: Мы потратились на проектирование подстанции и ВЭС. Также начинали оформлять некоторые участки, которые пришлось оставить. Что касается финансовых потерь, связанных с проектом в Крыму, они незначительны.
В: Ваши ветроэнергопроекты ограничиваются Украиной?
О: Мы присматриваемся к строительству ВЭС в Турции и Африке, в первую очередь в Эфиопии. Там хороший ветропотенцал и лояльное законодательство с понятным тарифом, которое позволяет с выгодой вырабатывать электроэнергию за счет ветра. Также немаловажен привлекательный инвестиционный климат. Кстати, в Турции на сегодня мощность ветроэнергосектора в 11 раз больше, нежели в Украине. Там мы уже начали делать первые шаги. Наша компания выступает в роли девелопера: намерена привлекать финансирование, партнеров, заемные средства.
О: Зависит от привлекательности инвестиционного климата в Украине. Если он будет благоприятным, как в Европе, вполне возможно. Если отталкиваться от нынешней ситуации — нет. Столь масштабные проекты в Украине финансировать крайне нелегко. Нужен экономический рост, стабильность национальной валюты, рост ВВП. Необходимо стабилизировать политическую ситуацию в стране и парламенте, наладить полноценное сотрудничество с ЕС. Если не будет улучшения инвестиционного климата, не стоит ждать и финансирования. В итоге, доля возобновляемой энергетики в энергобалансе страны не увеличится не только до 11%, а даже и до 5%. Все иностранные инвесторы, потенциально заинтересованные в Украине, сейчас в ожидании. Для них немаловажно, какие решения будет предпринимать новое правительство Украины.
В: Бывший профильный министр Владимир Демчишин и ряд других чиновников заявляли о невозможности развития в Украине «зеленой» энергетики из-за сложной экономической ситуации в стране. Что скажете, как участник рынка возобновляемой энергетики?
О: Если говорить о финансировании проектов, он прав. И об этом я только что сказал. А в остальном, я не согласен с Демчишиным. Ведь сейчас электроэнергию в Украине получают за счет, например, сжигания газа или угля. Преимущественно, это импортное сырье, которое Украина приобретает за валюту, в частности, у «Газпрома». Не лучше ли, эти деньги оставить в Украине?
В: Но ветроэнергетика не может конкурировать с атомной электроэнергией…
О: Верно. Но, если посчитать реальную себестоимость атомной электроэнергии (с учетом амортизации реакторов и долгосрочной стоимости хранения ядерных отходов), то она не сильно отличается от стоимости ветроэлектроэнергии. В Германии просчитали экологический ущерб, который может нанести атомная энергетика (учитывая опыт Чернобыля и Фукусимы). Пришли к выводу, что новая атомная энергетика (с учетом всех социально-экологических последствий) дороже, чем сегодняшняя ветроэнергетика.
Если сравнивать новые атомные блоки, которые строят сегодня в Финляндии и других странах, они обходятся почти втрое дороже за киловатт, нежели строительство ВЭС. Более того, на строительство АЭС уходит 8-10 лет, а ВЭС можно построить в течение года, и она уже будет давать электроэнергию.
Например, по этой причине, в США с 1973 г. не возведено ни одного ядерного блока. В то же время, американская ветроэнергетика развивается с огромной скоростью (порядка 7-10 тыс. МВт новых мощностей в год). Недавно появилась информация, что правительство США поддержало 10-летний план ее развития до 75 тыс. МВт. То есть, ветроэнергетика должна достигнуть 35% производства электроэнергии в США. И это страна, в которой одной из первых стала развиваться атомная энергетика, и где есть собственные ископаемые энергоресурсы — ядерное топливо, газ и нефть!
В: Нужно ли менять единую тарифную политику для всех видов возобновляемой энергетики?
О: Каждый источник энергии стоит по-разному. К примеру, солнечная энергетика 8 лет назад стоила $5/Вт, а сегодня — $0,5/Вт. Технологии сильно подешевели. Поэтому, Украинская ветроэнергетическая ассоциация выступала за то, чтобы тариф на солнечную электроэнергетику сделать минимальным, ибо он уже не отвечал мировым тенденциям. Если говорить о биомассе, естественно, этот продукт стоит больше. Зато это наш местный энергоресурс, и мы должны инвестировать в собственную экономику, а не в благополучие других стран. Это же касается и атомной энергетики. Ведь все комплектующие, топливо – мы покупаем в РФ. Поэтому, единого тарифа не должно быть.
Нужен экономический механизм, который бы создавал льготные условия для развития этих технологий. Сегодня ветроэнергетика развивается с такой скоростью, что является конкурентом не только атомной энергетики, но и угольной промышленности. Она, почти, уже вышла во многих странах на уровень стоимости замены газа. Но для этого государство должно проявить политическую волю и быть заинтересовано в развитии местных энергоресурсов. В этом отношении я оптимистично настроен к новому правительству, и надеюсь, что им удастся ликвидировать старые советские энергосхемы.
О: Конечно, будет. Ныне Украина занимает 30-е место по развитию ветроэнергетики (из 100 стран мира). Если бы не война на Донбассе и потеря Крыма, темпы роста украинской ветроэнергетики были бы очень хорошими. Но прогнозировать состояние украинской ветроэнергетики на несколько лет вперед нельзя.
Если говорить о мировом масштабе, сейчас бурное строительство ВЭС наблюдается в Южной Америке (Бразилия, Чили), а также в Китае (ведущая страна мира по ветроэнергетике, хотя позже остальных мировых лидеров ветроэнергетики стала развивать эту отрасль), Индии, Австралии. В ближайшей перспективе — Северная Африка, где стремятся принять максимально комфортное законодательство по ветроэнергетике. В Египте и Марокко готовят к запуску новые проекты по 1000 МВт под гарантии правительства. Что касается Европы (таких стран как Германия, Великобритания, Дания и Швеция), скорее всего, там будет развиваться «оффшорная» ветроэнергетика (ВЭС морского базирования).
В: Если говорить об энергогенерирующих технологиях в Украине, какие возможности развития Вы видите?
О: Хорошую перспективу имеет биомасса, которая может заменить производство электроэнергии и тепла (например, вместо угля), а также биогаз (за счет отходов животноводства). Оба энергоресурса крайне перспективны в Украине, как наиболее сельскохозяйственной страны в Европе. Ветер имеет потенциал в Украине не меньше чем в Турции, Румынии или Польше, в которых ветроэнергетика в 10 раз больше, чем у нас.
В: Насколько ветроэнергосектор экономически оправдан в сегодняшних украинских реалиях?
О: Можно и дальше покупать российский газ и сжигать его для получения электроэнергии. Это будет чуть дешевле в какой-то период. Но с макроэкономической точки зрения, вряд ли, даст позитивный результат для развития страны. Украине дешевле развивать ветроэнергетику, ведь это новые рабочие места (при строительстве и эксплуатации ВЭС) и налоги.
В: В нашем разговоре Вы упоминали «Газпром». Один из острых вопросов, которые волнуют Украину: как избавиться от газовой зависимости РФ. Есть ли панацея?
О: Если бы Украина 2-3 года подряд занималась увеличением добычи собственного газа, которого достаточно много у нее, а не увеличивала ренту и не наказывала компании, работающие в этой сфере, это было бы вполне реально. Государству надо придумать модель диалога, которая устроит обе стороны, и начнет давать результат. Украине стать энергонезависимой просто, учитывая ее ветропотенциал. Кроме ветроэнергетики, можно говорить еще о биомассе, потенциал которой неограничен. Если сжигать 1/3 сельхозотходов (соломы), что остаются в поле, можно заменить 20 млрд.куб. природного газа. А это и есть потребность Украины в импортируемом газе, во всяком случае, в последние годы. Поэтому, отказаться от российского газа не сложно: это вопрос времени. Но нужен хороший инвестиционный климат, с помощью которого можно привлечь много долгосрочных инвестиций и вовсе отказаться от импортных энергоносителей.
Фото ВЭС предоставлены Украинской ветроэнергетической ассоциацией
