Разговоры о замене налога на прибыль так называемым налогом на выведенный капитал в нашей стране, как во властных структурах, так и на уровне экспертов и предпринимателей, ведутся уже давно. Президент страны даже было запланировал его внедрение в практику с 1 января 2018 г., но потом этот процесс перенесли на год позднее.
Идея этого налога заключается в том, что объектом налогообложения становится прибыль, которая извлекается с предприятий лишь в том случае, когда их деньги не находятся в самой компании. Она эти средства может использовать по своему усмотрению – покупать технику, оборудование и т.д. Никакими налогами такие вещи не будут облагаться. Разумеется, при схеме работы налога на прибыль фирма должна заплатить его, а лишь только потом уже распоряжаться своими деньгами от той прибыли, которая осталась после уплаты такой «подати».
Уплата налога на выведенный капитал подразумевает то, что такие средства предприятие должно уплатить государству, когда начнет выводить деньги, уплачивая дивиденды. Дивиденды — часть чистого дохода фирмы (после всех выплат, в том числе и заработных плат своим работникам), прибыль которого распределяется между акционерами такого предприятия. Размер их выплат зависит не только от действующего устава такой фирмы, но и от собрания акционеров (т.е. что оно решит — у нас часто такое собрание решает вообще не уплачивать никакие дивиденды). Вот с таких операций и будет взиматься новый налог в размере 15%.
Есть платежи, приравненные к дивидендам, и они также будут облагаться налогом на выведенный капитал. Если компания или предприятие захотело выплатить роялти (своеобразную плату в виде процентов кому-то за его работу, которую тот делал для этого предприятия), выплатить своим нерезидентам какие-то деньги (т.е. юридическим лицам, у которых их предприятие не зарегистрировано в Украине), доначислить что-то по трансфертному ценообразованию (это перераспределение общей прибыли группы лиц, находящихся в государствах с более низкими доходами) либо инвестировать что-либо за рубеж, то в этом случае компания должна будет уплачивать такой налог на выведенный капитал в размере 20%.
С одной стороны, предприятие позволит себе накапливать средства, не уплачивая налога на прибыль. С другой стороны, большинство экспертов и предприниматели опасаются того, что они не знают, что же может быть вообще отнесено к таким дивидендам (а их список может быть значительно расширен), и тогда придется оплачивать налог на выведенный капитал с гораздо большего перечня операций.
Как заявил «i» эксперт Реанимационного пакета реформ Владимир Дубровский, в некоторых странах мира, в частности в Эстонии, есть положительный опыт внедрения этого налога. «Налог на выведенный капитал позволяет активно бороться с уклонистами от уплаты средств в казну. Это и показал опыт Эстонии. В этой стране не использовалась в таких огромных масштабах, как в Украине, практика выведения денег в оффшоры. Поэтому для нас такой налог позволит ее практически искоренить. Ведь, те меры, которые сегодня расписаны в законопроекте о налоге на выведенный капитал, ударят в первую очередь именно по таким компаниям».
По мнению Татьяны Шевцовой, председателя комитета по вопросам налоговой политики Общественного совета при Министерстве финансов, при этом администрирование налога заключается в проверке узкого, конкретного перечня операций, которые в свою очередь ограничены исключительно операциями плательщика налога на выведенный капитал с неплательщиком.
«Исчезает потребность контролировать все без исключения доходы-расходы, нет необходимости проверять финансовый результат, в котором (как показывает практика) фискалы мало что понимают, но «успешно» доначисляют обязательства с дальнейшими обжалованием и судами», — резюмирует она.
Эти эксперты утверждают, что, кроме Эстонии, где аналогичная система неплохо работает уже 17 лет, имеется позитивный опыт Гонконга — принцип освобождения от налогообложения реинвестируемых средств там поспособствовал экономическому рывку. С 2017 года на такой налог перешла Грузия, которая уже получила 1,2% дополнительного роста ВВП. Также налог на выведенный капитал с 2018 г. применяет Латвия, которая, кстати, взяла за основу ту модель, которую предложили внедрить в Украине отечественные экономисты при тесном сотрудничестве с европейскими коллегами.
Противники введения в практику налога на выведенный капитал говорят, что эстонский опыт, по сути, на сегодняшний день, является, чуть ли не единственным положительным. «Все страны, которые внедряли в практику этот налог, столкнулись в первые два-три года с громадной дырой в бюджете. Резко снизились объемы поступлений от уплаты налогов. Не было отмечено и резкого поступления иностранных инвестиций уже после трехлетнего перерыва. То, что такое произошло в Эстонии после 2003 г., скорее говорит, что именно после вхождения этой страны в ЕС, туда просто «потекли» европейские инвестиции, как в новую страну сообщества. То есть однозначно уверять, что именно налог на выведенный капитал привел к эстонскому «чуду» нельзя. От этой подати, кстати, в свое время отказались Швейцария, США, Македония, Молдова и ряд других стран», — отмечает в комментарии «і» независимый экономист Андрей Свириденко.
Не исключено, что предприятия в который раз повышение НДС возложат на плечи обычных потребителей, увеличив просто цены на свою продукцию. Поговаривают, что якобы именно при «помощи» такого налога, государству легче будет вести разговор с предпринимателями по отмене единой системы налогообложения.
Однако Владимир Дубровский имеет свои контраргументы. Так, например, он заявляет, что потери бюджета в первые годы функционирования налога на выведенный капитал, не превысят 25 млрд. грн: «Во-вторых, можно найти довольно просто источники перекрытия потерь. Так, это может быть прибыль НАК «Нафтогаз Украины» (там именно 25 млрд. грн., которые забирает государственный бюджет). Можно также упорядочить рынок земли, дополнительно заработав на земельном налоге еще 5 млрд. грн., закрыть схемы с блокированием налоговых накладных — 10-12 млрд. грн. Однако главное, что 25 млрд. грн. — это сущий пустяк, это очень небольшие деньги, которые всегда найдутся в бюджете».
Напомним, что в 2017 г. поступления от налога на прибыль предприятий составили около 64 млрд. грн., или всего лишь чуть больше 10% от общей суммы налоговых поступлений. Это как раз связано с тем, что от этого налога относительно просто уклоняться.
Эксперт также уверен, что все разговоры о массовых негативных сторонах налога на выведенный капитал распространяются от лица руководителей ГФС (ведь, работы после упразднения налога на прибыль могут лишиться немало сотрудников инспекций, которые администрировали его) и крупных компаний, которые плотно «сидят» на оффшорах.
Кстати, начальник Офиса крупных налогоплательщиков ГФС Евгений Бамбизов не против такого новшества, однако отмечает, что к этому вопросу нужно подходить осторожно. «У нас в 2017 г. были беспрецедентные темпы роста относительно декларирования налога на прибыль крупными налогоплательщиками. Объем декларирования вырос на 46% по сравнению с 2016 г.».
Действительно, если ГФС имеет такие неплохие показатели по взиманию налога на прибыль в последние годы, а тут предлагается уйти от этого в угоду новому налогу, который, по сути, выполнит путь первопроходца: еще точно никто не знает, что будет после внедрения в практику налога на выведенный капитал.
Хотя с другой стороны, каким образом выбивает налог на прибыль ГФС с предприятий, мы тоже знаем. Здесь Владимир Дубровский однозначен: манипуляции по базе администрирования налога на прибыль являются довольно частым явлениям. По его мнению, нередко предприниматели вообще не знают, как и что они платят по этому виду налога. Так все выглядит запутанно.
Таким образом, однозначного ответа о «панацее» от нашего хронического недофинансирования бюджета, ускоренного развития предприятий и других экономических «чуд» от введения в практику налога на выведенный капитал просто нет. Думается, дискуссия должна продолжаться, и эксперты обязаны тщательно изучить все вопросы, связанные и с действующим налогом на прибыль, и с пока новым для нас — на выведенный капитал.